– Я слышал, что беременность сильно сказывается на памяти и мыслительных способностях женщин, – пробурчал я себе под нос, прекрасно зная, что меня услышат все присутствующие. Все – это еще и сами, собственно, виновники этого препирательства, происходившего, надо заметить, уже не в первый раз и ставшего прямо-таки любимой застольной темой за завтраком. Одно и тоже, но, похоже, деспоту и Эдне это не надоедало, ни один из них не собирался уступать, а вот я и Илва с Раффисом предусмотрительно молчали. По большей части. Мне было по большому счету наплевать на исход данного противостояния, а драконенышу с его единственной тоже хватало ума понимать – раскрывать рот, когда серьезные дядя с тетей решают их судьбу, чревато.
– Я беременна, а не в маразме! – Эдна адресовала мне одну из своих «немедленно захлопнись» улыбочек. – А вот вам, дорогие мужчины, нужно потренировать память, чтобы припомнить: мой любимый супруг даровал жизни моей сестры и её парня мне!
– Эдна, Илва не твоя сестра! – Если голос деспот и повысил, приправив мягким порыкиванием, то рука его, терпеливо предлагающая пищу, не дрогнула, и улыбка лица не покинула.
И тут я, кажется, понял. Грегордиану нравится её дразнить. Так внимание Эдны и все её эмоции и усилия по убеждению сосредотачивались на нем.
– Что значит «ее парень»? – еле слышно поинтересовался у меня Раффис.
– Это точно не про тебя, – ухмыльнулся я.
– Почему?
– Потому что, если бы ты был её парнем, то каждую ночь... хм... и не только ночь, проводил бы определенное время внутри нее. – Я, не скрываясь, ткнул в сторону спокойно поглощавшей еду Илвы, и принц заерзал. Нет, ну как можно быть таким размазней, обладая во второй ипостаси аж целым драконом? Будь я на его месте, уже давно развел бы эту холодную девку на однократный секс, чтобы избавиться от печати вместе с девственностью, а потом ломанулся бы во все тяжкие.
– Вот! Видишь! – обличающим тоном воскликнула Эдна. – Этот... фейри на всю голову чему хорошему сможет их научить?
– О, я-то как раз научу хорошему и приносящему массу удовольствия, не обременяя себя всякой высокоморальной и нудной ерундой!
«И если бы ты не вела жизнь практически долбаной монахини и трудоголички в мире Младших, а позволяла себе отрываться и веселиться, потакая любым желаниям, то вполне могла бы и воздать должное моим неоценимым качествам учителя удовольствий». Мог бы сказать я. Но не сказал. Вылетать в окно и залечивать переломы не входило в мои сегодняшние планы.
– Илва хочет узнать, что она пропустила, оказавшись здесь. Пройти хоть часть пути, который я прошла вместо нее. – Ну надо же, еще одна занудина, недаром что они с Эдной так похожи!
– Монна Илва, позвольте мне вас заверить, что вы абсолютно ничего не потеряли, – кивнул я девице, что даже не взглянула на меня и взмахом ресниц не выдала, что услышала. Временами мне кажется, что она и не живая вовсе. Настолько наловчилась играть в бездушное неполноценное создание, что никогда не выйдет из этого образа.
– Алево, ты не можешь ни в чем её заверять, как, впрочем, и ничему научить. Ты никогда не ходил в школу или институт в мире Младших, никогда не устраивался на работу и не заботился о самых обычных, бытовых вещах, не считал, как прожить на стипендию или зарплату. Это я должна быть рядом с ней, чтобы показать могилу мамы, чтобы помочь изучить и рассмотреть её родной мир и решить, хочет ли она оставаться там или же вернуться уже навсегда сюда!
– Эдна, единственное, что ты должна делать в ближайшее время – это беречь себя и быть рядом со мной! – Так, а вот сейчас уже становилось горячо. Если деспот выйдет из себя, единственной безопасной в Тахейн Глиффе будет зона в радиусе пары метров от Эдны.
– Грегордиан, ты мне сказал, что все, чего я хочу и в чем нуждаюсь, я должна просить у тебя и всегда это получу. – А вот это настоящий нечестный прием, ай да Эдна, ай да умница! Жизнь среди фейри все же тебя учит хоро... ну, я имею в виду, учит и учит.
Архонт Приграничья резко поднялся на ноги, и выражение его лица было непроницаемым. Ведь он не может проиграть... пусть и в споре со своей женщиной. Но и выиграть в этой ситуации без серьезных потерь не вариант.
– Вы все наелись! – громыхнул он и это был весьма вежливый аналог «выметайтесь все отсюда к дварфовой матери!»