Глаза Кристы внезапно открылись, она с удивлением увидела Марка, который глядел на нее со странным выражением, которое было сродни благоговейному восторгу, в то время как его рука нежно гладила ту часть ее тела, где взрастало его семя. Она облизнула пересохшие губы и сказала:
— Когда ты в тот день ушел от меня в таком состоянии, я подумала… то есть мне показалось…
— Что я не хочу ребенка? — докончил за нее Марк. — Конечно, а что еще ты могла подумать, когда я не помнил себя от ревности. Но, надеюсь, я все достаточно хорошо объяснил? Я знаю, что это мой ребенок, и счастливее меня нет человека на свете.
Хотя его слова обрадовали Кристу и в значительной степени разрешили ее сомнения, она снова глубоко задумалась. Ей вдруг пришло в голову, что Марк ни словом не обмолвился о браке. Собирается ли он держать ее при себе в качестве любовницы? Но Марк не замечал перемены в ее настроении — он с радостной улыбкой продолжал гладить ее живот, пока внезапный стук в дверь не прервал его приятных грез.
— Кто там? — спросила Криста, не удержавшись от улыбки при виде разочарованного лица Марка.
— Это Элисса. Аллен просил передать, что нашел для Марка какую-то одежду. Он ждет брата в каюте первого помощника.
— Одежду? Интересно, где это он сумел отыскать одежду, которая была бы мне впору? — удивился Марк. — Наверняка не у капитана, который ниже меня на добрых шесть дюймов.
— Мне кажется, мистер Кент оставил целый сундук с одеждой. Он покинул корабль так неожиданно, что не успел позаботиться о багаже, — со смехом ответила Элисса.
— Аллен тоже здесь? — изумилась Криста. — Как же вы оказались на корабле? Я стояла на палубе, пока не подняли трап, и никого не видела. — Вдруг она вспомнила, что одежда Марка была совершенно мокрой, когда он появился в ее каюте. — Марк! Не может быть! Неужели вы с Алленом добирались вплавь по Темзе?
— Любовь моя, не только мы с Алленом, но и Омар тоже. Вот теперь ты наконец поймешь, на что я способен ради того, что мне принадлежит.
— Марк, ты сумасшедший, но я тебя все равно люблю.
Со счастливой улыбкой он повернулся к двери и позвал Элиссу:
— Скажи Аллену, что я сейчас приду. А потом сообщи капитану, что мы поднимемся на палубу, как только я переоденусь.
Озадаченная Криста спросила:
— Что ты собираешься делать, Марк? Что ты задумал?
Просияв торжествующей улыбкой, Марк ответил:
— Я велел Леноре помочь тебе одеться. Выбери самое красивое платье.
— О чем ты говоришь? Зачем мне надевать самое красивое платье?
— Ты же хочешь быть красивой в день нашей свадьбы? Разве нет? Я уговорил капитана Эштона провести церемонию. Поторопись, дорогая. Я жду не дождусь, когда ты станешь моей по закону.
— Ты… ты хочешь на мне жениться? Прямо сейчас?
— Разумеется. Я всегда хотел на тебе жениться. Никто и никогда не назовет моего ребенка незаконнорожденным.
Одетая в переливающийся голубой шелк, от чего глаза ее казались еще ярче, Криста стояла рядом с Марком, на котором прекрасно сидела одежда Брайана. Пепельные волосы Кристы сверкали, как начищенное серебро, освещенное солнцем. Вокруг них стояли Аллен, Элисса, Омар, Ленора и почти вся команда «Короля Генриха». Облаченный в парадную форму капитан Эштон, держа в руках молитвенник, прочел простые слова, которые соединили их навеки.
Если кто-то и нашел странным, что счастливая пара так спешила сочетаться браком, что не захотела ждать до Марселя, виду не показал никто. И причиной тому было не только высокое положение Марка, но и явная радость, которая светилась в глазах влюбленных. С той минуты, когда на корабле при столь необычных обстоятельствах появился герцог Мальборо, все находились в приподнятом состоянии духа, а брачная церемония стала кульминацией этого необычного, полного удивительных событий дня.
Когда Марк наклонился и поцеловал зардевшуюся невесту, раздались приветственные возгласы, потому что это было не обычное стыдливое прикосновение к губам, а полновесный страстный поцелуй, который длился добрую минуту. Когда Марк неохотно оторвался от жены, настала очередь капитана, и тот смущенно запечатлел на щеке Кристы быстрый поцелуй. Аллен оказался не столь застенчивым и, покосившись на брата, воспользовался случаем и поцеловал ее в губы. Потом Марк и Криста возглавили торжественную процессию, направившуюся в салон, где уже был накрыт праздничный стол.
Только когда стемнело, новобрачным удалось уединиться в своей каюте. На протяжении всего ужина Марк проявлял к своей молодой жене почти неприличный интерес, что вызывало смешки и перешептывание. Поэтому никто не удивился, когда он внезапно встал, схватил Кристу за руку и, не вдаваясь в объяснения, увел ее за собой.
Оставшись наконец наедине с человеком, которого она любила и которого никогда не ожидала увидеть своим мужем, Криста вдруг почувствовала странное смущение. Она неловко теребила непослушными пальцами пуговицы на платье, пока Марк не пришел ей на помощь.
— Позволь я помогу тебе, любовь моя, — нежно проговорил он, отводя ее руки. — До Марселя я с радостью буду исполнять обязанности твоей горничной. Я так ждал этого дня, что не хочу тебя ни с кем делить.
Подчинившись его умелым рукам, лиф платья упал, и ее груди наполнили его ладони. Каюта освещалась лишь светильником, свисавшим с потолка, и лунным светом, который проникал сквозь высокие иллюминаторы, превращая волосы Кристы в живое серебро.
— Я люблю тебя, — прошептал Марк, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. — Я полюбил тебя с той самой минуты, когда впервые увидел. Нет женщины, прекраснее тебя.