Внезапно Ахмед потерял контроль над собой и атаковал ее снова и снова, грубыми быстрыми толчками, рассудок и логика, настоящее и будущее — все это перестало существовать. Он почувствовал, как приближается пик, и сладострастная дрожь, предвестник завершения, пробежала по его телу. В тот же миг Криста снова оказалась на вершине, и ощущение было настолько пронзительным, что уже граничило с болью, и ей была сладостна эта боль.
Медленно возвращаясь к реальности, Криста с ужасом поняла, что ее время почти истекло, а она еще не сказала Ахмеду того, что собиралась. Она приоткрыла рот, чтобы заговорить, но Ахмед остановил ее ласковым поцелуем.
— Не теряй надежды, любимая. Не бойся ничего. Я вернусь за тобой.
— Нет, ты не должен делать этого! — Его лицо исказилось такой мукой что она поспешно добавила: — Я очень хочу этого, но ты никогда не должен возвращаться в Константину!
— Но почему ты так говоришь? Неужели ты думаешь, что я забуду тебя, если буду от тебя далеко?
— Тебя ждет рабство, жизнь, слишком невыносимая, чтобы еще думать обо мне. Абдулла не причинил мне вреда. И не причинит. Для этого нет причин. Обещай мне, Ахмед, что, даже если тебе удастся обрести свободу, ты никогда не вернешься в Константину.
— Ты сошла с ума! — в ужасе вскричал он. — Мысль о том, что наступит день, когда я избавлю тебя от Абдуллы, — это единственное, что дает мне силы жить.
В отчаянии сжав зубы, Криста яростно затрясла головой.
— Нет, нет, нет! Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести! Когда ты уйдешь отсюда, не оглядывайся назад. Так будет лучше. Ты должен выжить, любимый, и добраться до Англии, а там ты будешь в безопасности. Твой дед с радостью примет тебя, и ты начнешь жизнь сначала. Забудь меня, любимый. Даже если Абдулла смягчится когда-нибудь и отпустит меня на свободу, я вернусь в свою семью и выйду замуж за Брайана. — Она горячо произносила эти слова, но сама не верила в них.
Когда она замолчала, Ахмед медленно проговорил:
— Я не смогу жить без тебя. А ты? Ты сможешь меня забыть?
— Я никогда не забуду тебя. Я буду любить тебя вечно. Я отдаю тебе твою жизнь, разве ты не понимаешь этого? Если ты вернешься за мной, моя жертва будет напрасной. Живи своей жизнью, Ахмед, а я буду жить своей. Я освобождаю тебя от клятв, которые ты давал мне, говоря о нашем будущем. Если бы я была мудрее, я поняла бы с самого начала, что у нас не может быть общего будущего.
— Ты понимаешь, что ты говоришь?! — гневно воскликнул Ахмед. — Ты в отчаянии, ты потеряла рассудок из-за того, что мой брат заставил тебя зачать ребенка!
— Да-да, — с готовностью согласилась Криста, хватаясь за соломинку, — Я не смогу оставить моего ребенка или моих детей, и неважно, кто их отец. Поэтому весь этот разговор бесполезен. Так обещай же мне, Ахмед. Если ты сумеешь убежать из плена, я хочу, чтобы ты думал только о себе и забыл, что я есть на свете.
Ахмед молчал.
— Ахмед, умоляю тебя, обещай мне это! Времени остается все меньше, а я хочу, чтобы мы еще раз любили друг друга, прежде чем мне придется уйти. Ну обещай же мне!
Она впала в такое неистовство, что Ахмед испугался и решил сделать вид, что согласен. Он чувствовал, как желание снова просыпается в нем, и уже не мог думать ни о чем другом. Криста уже была готова разрыдаться, когда он произнес:
— Хорошо, я обещаю.
Множество противоречивых чувств отразилось на ее лице, но самым сильным из них было облегчение.
Обхватив Кристу за талию, Ахмед поднял ее и медленно опустил на себя. Не стесняясь слез радости, она почувствовала внутри себя его горячую плоть, ее пальцы царапали кожу на его плечах, оставляя отметины любви. Ее прекрасные белые груди касались его губ, он поймал ртом набухающий острый сосок и стал жадно ласкать его, слушая, как страстные вздохи срываются с ее губ. Он хотел бы любить ее медленно, доводя раз за разом до самой вершины, но желание было сильнее его. И очень скоро оно захватило обоих и вознесло в мир, где не было никого, кроме них двоих.
И кроме Элиссы, чей приглушенный голос вернул их к горестной реальности:
— Криста, тебе пора уходить. Время истекло, и Рашиду придется плохо, если вас застигнут здесь.
— Иду, — ответила Криста, хватая свой халат. Она торопливо оделась, не осмеливаясь взглянуть на Ахмеда, потому что боялась не выдержать и открыть ему правду. Стоит ему только заподозрить, что она не беременна, и ни бог, ни дьявол не удержат его от возвращения в Константину, если он вырвется на свободу. А какое-то неведомое чувство подсказывало ей, что он сумеет освободиться.