– Почему же передумали?
– Во-первых, я хотел, чтобы ты меня полюбила, но этого не произошло.
Сара молча смотрела на него, она не могла вымолвить ни слова.
– Я надеялся, что если ты пробудешь здесь долгое время, и я буду рядом, то… Ну, ты знаешь, что я думал, – ровным голосом произнес он, – но я, наверное, переоценил свою привлекательность либо недооценил твоей решимости. Ты не раз демонстрировала мне, что я не в силах навязать тебе свою волю. Видимо, это кисмет, и я покоряюсь.
– А во-вторых? – тихо спросила Сара, не веря своим ушам.
– Из-за меня ты здесь чуть не погибла. Тебе опасно здесь находиться. Случившееся с тобой открыло мне глаза на мою глупость. Я не хочу больше рисковать твоей жизнью, ты должна быть жива и здорова, учить детей в Бостоне. Тебе следует вернуться домой.
– Но меня пыталась отравить Фатьма, а не вы, Халид. И теперь она для меня не опасна.
– Для возлюбленной паши всегда найдется новая Фатьма, – сказал он.
Сара отвела глаза: она была так взволнованна, что не могла говорить. Почему он только теперь назвал ее возлюбленной?
– Восточная женщина смогла бы выжить в интригах гарема, – продолжал тем временем Халид. – После первого столкновения с Фатьмой ты поклялась, что будешь сражаться с ней на ее территории, а вместо этого ты чуть не погибла. Ты слишком… прямодушна, Сара. Даже чтобы спасти свою жизнь, ты не можешь прибегать к обману и хитростям. Оттоманская империя не для тебя, так же, как и я…
– И как давно вы это поняли?
– Я давно это понимал, просто не хотел признавать реального положения дел. Думал, что если у меня будет время, то я смогу…
– Что? – спросила Сара.
– Завоевать тебя! – проговорил Халид с улыбкой. – Но этому не суждено было случиться. Так что теперь ты достанешься нетронутой своему мужу-американцу.
– Не говорите глупостей! У меня нет никакого мужа-американца.
– Нет, так будет, – бросил он, не глядя на нее.
– Вы привезли меня сюда, чтобы сказать об этом? – спросила Сара, вконец расстроенная. Теперь Халид казался ей совершенно другим человеком, непохожим на того, которого она знала прежде.
– Просто я хотел провести с тобой последний день, чтобы было что вспомнить.
– Сколько времени я еще пробуду в гареме?
– Пока доктор Шакоз не скажет, что ты выздоровела. Наверное, еще несколько дней.
Казалось, говорить больше было не о чем.
– Ты хочешь вернуться? – спросил Халид. Сара кивнула.
Быстро собрав корзинку, он отнес Сару к карете. Всю дорогу обратно в гарем Сара с трудом сдерживала слезы.
– Вы уезжаете? – изумленно переспросила Мемтаз. – Никто не уходил из гарема, если только их не продавали еще куда-нибудь.
– Ну, а я получила отставку, – отозвалась. Сара.
– Что это значит? Какую отставку?
– Это значит, что паша отвезет меня в американское посольство, как только я поправлюсь.
Лицо Мемтаз стало печальным.
– Госпожа, я буду по вам очень скучать. Но я счастлива, что вы получаете то, чего хотели. Вы, наверное, рады, что скоро вернетесь в свою страну.
Сара ничего не ответила. Она почему-то не испытывала особой радости.
– Я думала, вы долго будете вместе с нами, – заметила Мемтаз, складывая драгоценные украшения в шкатулку икбал и ставя ее на туалетный столик.
Скоро эта шкатулка уже будет принадлежать кому-то другому.
Саре не хотелось представлять себе Халида с другой фавориткой, пусть даже это будет не Фатьма.
– Будет трудно привыкать к новой госпоже, – вдруг расплакалась Мемтаз. – Для меня вы навсегда останетесь моей госпожой.
Сара легонько похлопала маленькую служанку по плечу. Сказать ей было нечего. Что она могла пообещать Мемтаз – писать ей, так Мемтаз не умеет читать…
В дверях комнаты появился серьезный хислар.
– Мой господин требует присутствия икбал, – объявил он.
Сара посмотрела на Мемтаз. Что еще задумал Халид?
– Когда? – спросила Сара.
– Сейчас.
Сара пошла следом за хисларом по переходам дворца к мабейну, а там – в покои Халида. Евнухи остались ждать у дверей паши.
Когда Сара вошла, Халид, стоявший у окна, сразу повернулся к ней. На нем была просторная темно-синяя хлопковая рубаха и серые брюки, костюм чрезвычайно шел ему. В распахнутом вороте рубахи была видна его мускулистая красивая шея.
Он еще никогда не казался Саре таким привлекательным.
– Ты пришла очень быстро, – тихо проговорил он. – У меня есть для тебя кое-что.
– Вы уже сделали мне достаточно много подарков.
– Это – вещь особая. Она понравится тебе больше, чем гаремные украшения.
Сара смотрела, как он достал из ящика стола какой-то бумажный пакет и молча протянул его ей.
– Открой, – попросил Халид, когда Сара неподвижно застыла с пакетом в руках, глядя на него.
Открыв пакет, улыбнулась. Она увидела книгу Марка Твена «Жизнь на Миссисипи».
– Я обещал, что достану для тебя эту книгу, – сказал Халид. – Загляни на титульный лист.
На титульном листе красовалась надпись: «Сэмюэль Лэнгхорн Клеменс».
– Это же подписанное автором первое издание! – изумилась она.
– Да, и подписанное его настоящим именем, – добавил Халид.
– Как вам удалось найти это издание?
Он улыбнулся.
– Ах, да. Я забыла, если как следует заплатить, то можно купить все что угодно.
– Кроме тебя, – сказал он, глядя ей в глаза. Сара не знала, что ответить.
– Я не могу принять такой подарок, – наконец вымолвила она.
– Почему? Я хочу, чтобы у тебя осталось что-то на память обо мне, – тихо сказал он.
– Чтобы вас вспоминать, мне не нужна книга, – отозвалась Сара.
– Может, ты предпочла бы меня забыть.
– Я этого не говорила!
– Вернувшись в Соединенные Штаты, ты меня сразу забудешь, – упрямо повторил он, пристально глядя на нее. – Ты вернешься к своей прежней жизни, и спустя недолгое время все происшедшее покажется тебе просто неприятным сном, пробуждение от которого радует.
– Я не вернусь к своей прежней жизни, – чуть слышно проговорила Сара, качая головой. – Не смогу.
– Почему?
– Потому что я изменилась.
– Это я тебя изменил?
– Мои чувства к вам изменили меня.
– Как? – хрипловато спросил он.
– Вы познакомили меня с… – Она замолкла.
– Со страстью? – предположил он.
– Так, если хотите.
– А можно это назвать как-то иначе, користа? – спросил он, невесело улыбаясь.
– Наверное, нет.
– Ты думаешь, что когда-нибудь пожалеешь о том, что не стала заниматься со мной любовью?
– Мы занимались любовью.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Я уже об этом жалею.
Он стремительно подошел к ней и, взяв за подбородок, заставил смотреть ему прямо в глаза.
– Что ты хочешь сказать? – настоятельно спросил он.
– Просто, когда я буду… спать с мужчиной, тех чувств, что испытывала к вам, я уже, наверное, не смогу испытывать…
Халид обнял ее и притянул к себе, уткнувшись лицом в ее волосы. Сара прижалась лицом к его плечу, забыв обо всем на свете.
– Ты самая необыкновенная женщина на свете!
Когда Халид наклонился поцеловать ее, она подняла голову навстречу его губам и ответила на его поцелуй.
Она обхватила руками его сильные плечи, припав к нему всем телом и запрокинув голову. Он провел ладонями вверх по ее обнаженным рукам, а потом с силой притянул к своей мускулистой груди. Сара вытянула рубашку из пояса его брюк, отыскивая руками атлас его теплой кожи.
Халид снова нашел ее губы, потом потянул за тонкий поясок, стягивавший ее кафтан, и шелковое одеяние распахнулось. Его жадные руки поспешно прикоснулись к ее телу, начали жарко его ласкать. Сара покачнулась в его объятиях, глаза невольно закрылись. Когда Халид разжал объятия, она чуть не упала, но он подхватил ее на руки и отнес к дивану.
Он сорвал с себя рубашку, пуговицы от которой разлетелись по всей комнате. Сара нетерпеливо протянула к нему руки. Он сел рядом с нею, и она прижалась к нему, прослеживая губами плавную линию его плеча. Он со стоном притянул ее к себе на колени, и она погрузила пальцы в его густые волосы, блаженно вздыхая.