– Значит, дороги так и не очистили, – задумчиво произнес Кит.
– О, по-моему, Макгрегор, дипломат при штабе Монтеса, заключив сделку с племенами… предложил деньги в обмен на то, чтобы афганцы не трогали дороги.
– И ты думаешь, они будут соблюдать такое соглашение? – нахмурился Кит.
– Макнотен уверен, что да. По словам сэра Вильяма, уже достигнуты твердые договоренности.
Кит вспомнил слова Акбар-хана о том, что он не пойдет ни на какие уступки до тех пор, пока его страна находится под игом чужеземцев. Вспомнил бузкаши. И холодные, прагматичные доводы Аннабель. Он покачал головой.
– Слушай, Рэлстон, а может, ты у нас паникер? – хихикнул Бернс.
– Не понимаю, почему того, кто не верит в небылицы, называют паникером, – рассердился Кит, поставив пустой бокал на стол. – Спасибо за бренди, Бернс. – Он поднялся, оправляя мундир. – Ты будешь сегодня вечером у леди Сэйл?
– Не выношу преснятины, – пошутил Бернс. – Нет, у меня другие планы. – Он похотливо прищурил глаза. – Хочешь присоединиться ко мне? Найдем на базаре пару девчонок… Клянусь Господом, они умеют выделывать такие штучки!
– Нет, – коротко отказался Кит. – Я обещал прийти к леди Сэйл.
– Что-то на тебя не похоже, – заметил Бернс. – Льстецом заделался? Загордился, а?
Кит засмеялся, но сам почувствовал, что это прозвучало неискренне.
– Уж тебе-то, Бернс, следовало бы лучше знать меня.
– Так точно. – Бернс проводил гостя к парадной двери. – Ну, когда сочтешь, что уже заплатил долг обществу, приходи к нам. Ночь-то длинная. И ты должен дать мне шанс отыграться.
– Две сотни гиней, насколько я помню, – сказал Кит, невольно втягиваясь в ритм своей прежней жизни. – Пустяки! Но если вы будете играть в макао[10] – я с вами.
– Значит, до вечера.
Кит возвращался в военный городок, язвительно думая о том, как быстро ожили в нем старые привычки. А что толку отстаивать истину, если все ее отрицают? Не в его силах изменить мнение тех, кто принимает решение. Киту это продемонстрировали весьма болезненным и унизительным для него способом. И как, черт возьми, он собирается вернуть Аннабель Спенсер в ее родные пенаты? Сущая глупость! Спесивец, издеваясь над другими, он забыл, что и сам не менее смешон. Как же, решил атаковать крепость Акбар-хана и увезти оттуда леди, перекинув ее через луку седла!
Столь преданный в любви и столь бесстрашный в бою… Свет не видел рыцаря, подобного юному Лочинвару.
Эти слова звучали как насмешка над романтическими фантазиями Кита, хотя сэр Вальтер Скотт, очевидно, не вкладывал в свою легенду никакой иронии. Но почему-то здесь, в этой ловушке, со всех сторон окруженной горами, они звучали неубедительно. Цинизм вновь расцвел пышным цветом, и Кит почти безропотно скользнул под его защиту. Это было привычное и спокойное убежище, в котором можно скрыться от горьких самооценок.
– О, лейтенант Рэлстон, вы опять проиграли! – Это заявление сопровождалось ребячливым хихиканьем.
Кит отсутствующим взглядом смотрел на свои карты и те, что лежали на столе. Его мысли блуждали так далеко от гостиной леди Сэйл, что уже в третий раз за этот бесконечный вечер он упустил взятку. Кит разочарованно тряхнул головой, но попытался ответить спокойно.
– Очень глупо с моей стороны, мисс Дрэйтон. Не представляю, как я мог забыть. – И он положил в банк полсоверена.
У леди Сэйл играли только на низкие ставки, и сейчас Кит, пребывающий в состоянии отрешенности, был ей за это благодарен. Он с иронией подумал, что при неограниченных ставках мог бы проиграть целое состояние.
– А я думала, что вы заядлый картежник, – поддела его Милли Дрэйтон, хлопая редкими ресницами, обрамлявшими тусклые глаза. – О вас ходят легенды.
Внезапно Кит понял, что больше не в состоянии терпеть общество этой жеманной дуры, и отодвинул свой стул.
– Не знаю, где вы могли получить столь ложное представление обо мне, – сказал Кит, даже не пытаясь скрыть, что изнывает от скуки. – Прошу прощения…
Он отвесил поклон всем сидящим за столом, притворившись, что не замечает изумления и обиды на лице Милли, и отправился на поиски хозяйки. Конечно, девушка не виновата. Она жертва воспитания, ее тщательно натаскивали для единственной цели, к которой должна стремиться женщина, – удачно выйти замуж. Милли открыто заигрывала с любым подходящим претендентом. А вот Кит последние восемь лет преследовал женщин, прибегая к разным уловкам, и испытывал злобное удовольствие от такой охоты. Но по некоторым причинам теперь это занятие утратило свою прелесть.
– О, Кит, неужели вы покинете нас так быстро? – Леди Сэйл подняла голову от вышивки. Она сидела в кругу матрон, погруженных в то же самое занятие. – А я думала, что вы, молодые люди, потанцуете хотя бы немного. Уверена, миссис Беннет с удовольствием поиграет на фортепьяно. – И она кивнула жене престарелого полковника – ничем не примечательной скучной леди, которая поспешила заверить хозяйку, что готова предоставить свои услуги молодежи. – Да, разумеется, – отрезала леди Сэйл, которой и в голову не приходило, что кто-то может с ней не согласиться. – Я велю Гуляму Нааби закатать ковер.
– С радостью остался бы, – гладко соврал Кит, – но, к сожалению, мне нужно вернуться в полк.
– Так поздно?
– Еще нет десяти, мэм. Я должен получить распоряжения на утро.
– Ну что ж, не можете остаться – значит, не можете. – И леди Сэйл, не обращая внимания на оправдания Кита, отпустила его взмахом руки.
Кит поцеловал ей руку и с легким сердцем вышел на улицу. Ночной воздух был пронзительно холодным, на небе ярко сверкали звезды, подмерзшая земля похрустывала под ногами. Кит шагал по окутанному тьмой военному городку, занятый мыслями о пунше, об игре в макао и спокойном вечере в компании друзей-единомышленников.