— Я сделал вам больно? — испугался он.
Мануэла решительно покачала головой и вдруг стремительно повернулась к нему лицом. То, что он прочитал в ее взгляде, потрясло его до глубины души. Вал зажмурился. Не может быть! Почудилось! Он снова посмотрел на нее. В ее глазах все еще пылало то самое предложение.
Его сердце отчаянно забилось. Она была чудо как хороша. Копна золотисто-каштановых волос, каскадом падавшая на плечи, обрамляла тонкое, с правильными чертами лицо. Круглые розовые жемчужины сосков, венчавшие полную белоснежную грудь, так и манили прикоснуться к ним.
Минуту назад, когда Вал, втирая молочко, чувствовал пальцами ее нежную кожу, ему стоило неимоверных усилий держать себя в рамках: он ясно представлял, что получит в ответ. Правда, ему почудилась легкая дрожь в ее голосе, но он приписал это боли от солнечного ожога.
И вот — извольте радоваться!
Конечно, он был готов тут же опрокинуть ее на постель, но колебался в нерешительности. Эта девушка была для него загадкой. За последние сутки он не раз подваливал к ней с недвусмысленным предложением — было бы забавно совратить эту неприступную особу — и каждый раз натыкался на камень.
— Ну, и чего ты ждешь? — Спертая глухота ее голоса звучала немыслимо сексуально.
В следующее мгновение она запустила руку в его шевелюру и притянула его голову к своему лицу, остановившись в миллиметре от губ. Самообладанию Вала пришел конец. Он жадно прижался к ее губам. Мануэла ответила ему страстным поцелуем. Он от нее такого не ожидал. Вал протолкнул язык глубже. Его охватило неистовое возбуждение, он даже ощутил слабость в коленях. Тяжело дыша, Мануэла высвободилась. Ни один поцелуй в жизни не возбуждал в ней такой жажды. Еще чуть-чуть — и она отдалась бы ему. Но это невозможно! Один поцелуй чуть не свел ее с ума. Этого нельзя допустить! И все же… Каждая клеточка ее тела молила о прикосновении его рук.
Стараясь избежать вопрошающего взгляда Вала, Мануэла вскочила с постели и подошла к двери на галерею. Закрыв глаза, она прижалась лицом к холодному стеклу.
— Простите, я не хотел… — В голосе Вала Фейберна прозвучало неподдельное раскаяние.
Он подошел к ней и осторожно положил руку ей на плечо. Мануэла глубоко вдохнула. Одного этого касания хватило, чтобы всколыхнуть в ней страсти и желания. Жар разлился по ее жилам.
Вал отдернул руку, словно обжегся.
— Ну что я за идиот! Послушайте, я сожалею. Я правда не хотел…
Взмахом руки Мануэла заставила его замолчать. В ее душе царило замешательство. Казалось, весь ее мир перевернулся с ног на голову. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны — жгучий стыд, с другой — горячее, незнакомое, страстное желание.
— Нет причин извиняться. — Ее голос звучал глухо. — Вы не сделали ничего плохого.
Мануэла повернулась и заглянула ему прямо в глаза. В ее взгляде перемешались смущение и страсть, смятение и надежда. Вал нерешительно поднял руку и обвел пальцем контуры ее лица. От этого жеста из ее сна она задрожала. Искушение было слишком велико. Чувствовать его близость, касаться его губ, его тела… Разом бес взял верх над ангелом.
Мануэла порывисто обхватила руками его голову и впилась своими жаркими губами в его рот. Она исследовала языком его зубы, десны, нёбо, и волны возбуждения окатывали ее тело. Дыхание стало прерывистым. Просунув руки под майку, она гладила и пощипывала его мускулистую грудь, трогала соски. Откликаясь на ее касания, он все теснее прижимался к ней.
Как в бреду, Мануэла думать забыла о последствиях. Вся отдаваясь жару страсти, она наслаждалась каждым мгновением. Она ловила затуманенные взоры Вала и знала, что с ним творится то же самое.
— Ты сводишь меня с ума, — простонал он и дрожащими пальцами начал расстегивать брюки.
Такое изумление горело в его глазах, что сердце Мануэлы наполнилось гордостью. Еще ни один мужчина не хотел ее так!
И, Бог ей свидетель, она его тоже. Прямо сейчас. Всего.
Нетерпеливо покусывая его ухо, она ощущала на своей щеке его горячее дыхание, и кровь в ней закипала.
— Иди ко мне! — прошептала Мануэла.
Этот утробный стон лишил его рассудка. До сих пор Вал отчаянно пытался сдержать свою страсть и продлить ласки, но теперь об этом нечего было и думать. Он не выдержит больше ни минуты! И все-таки…
— Секунду! — шепнул он, протянул руку к своему ночному столику и вынул маленький пакетик из фольги.
Мануэла отшатнулась, словно ей дали пощечину. Если бы не его предусмотрительность, она бы и не вспомнила о предохранении. Но долго терзаться своим безрассудством ей не пришлось. Вал поднял ее, как пушинку, и осторожно прижал спиной к прохладному стеклу. Мануэла инстинктивно обхватила ногами его талию, а он, поддерживая ее за попку, вонзился в нее так глубоко, что она громко вскрикнула.