– Добро пожаловать. Чем могу быть полезен, мсье Лоран?
Оливье опустил Колетт на высокий стул и обменялся рукопожатием с хозяином погреба.
– Добрый день, Кристоф. К чему такие церемонии? Как поживаешь?
– Давненько тебя здесь не было. Как твой достопочтенный отец? По-прежнему мечтает о троне винного короля? – Кристоф одобрительно рассмеялся.
Оливье пожал плечами.
– Да. И грозится лишить меня наследства.
– Ох уж этот старый упрямец. А как зовут твою прелестную спутницу? Это так романтично – носить женщину на руках… Эх, вернуться бы в прошлое… Без ложной скромности, я умел красиво ухаживать за женщинами. – Кристоф подошел к Колетт. – Простите, мадмуазель, но вы неважно выглядите сегодня.
– Для человека, вернувшегося всего пару дней назад с того света, Колетт красавица, – вступился за нее Оливье.
– Так, значит, вас зовут Колетт. Прелестное имя. Ваши родители, наверное, обожали Виктора Гюго?
– Как вы угадали?.. – Колетт перевела изумленный взгляд на Оливье.
– Эй, Кристоф. Прекрати обольщать мою невесту.
– Невесту?! – в один голос воскликнули Кристоф и Колетт.
– Лучше принеси нам парочку бутылок лучшего красного вина. Колетт желает научиться дегустировать.
– А ты, конечно, тут же вызвался выступить в качестве ее учителя, – усмехнулся Кристоф.
Когда хозяин погреба удалился, Колетт прошептала:
– Здесь столько вина! Наверное, оно стоит целое состояние.
Ее глаза горели, а щеки залил румянец.
– Вообще-то у французского вина есть табель о рангах. Нижнюю ступеньку занимают столовые вина. Самые дешевые и простые. Чуть выше по качеству – местные вина, которые производят в определенных регионах Франции. Следующая ступень – вина высшего качества, произведенные на ограниченной территории. Наконец настоящие аристократы – вина четвертой категории, «контролируемые по происхождению». Именно их покупают коллекционеры и продают на аукционах за сумасшедшие деньги. Требования к их изготовлению еще жестче. Например, даже если урожай винограда был обильным, элитного вина нельзя произвести больше установленных лимитов. Престижного вина не может быть много! Все, что ты видишь перед собой, – вина первых трех категорий. Настоящее сокровище Кристоф прячет в тайниках. Кстати, вот и он.
Хозяин опустил на стол поднос с двумя бутылками красного вина и дюжиной стеклянных, формой напоминавших тюльпаны бокалов на длинных высоких ножках.
– Зачем столько бокалов? – шепотом спросила изумленная Колетт, когда Кристоф степенно удалился. – Мы кого-нибудь ждем?
– Нет. Это только для нас. – Оливье снисходительно улыбнулся. Бутылки были уже открыты. Однако пробки лежали тут же, на подносе. Оливье взял одну из них и показал Колетт.
– Видишь? Здесь написано название замка и год урожая. Чем длиннее пробка, чем дороже вино и выше его качество.
– Как все сложно.
– Все просто. Главное – доверять своим чувствам и ощущениям.
Оливье налил вино в два бокала и протянул один Колетт.
– Сначала нужно опустить бокал и посмотреть на поверхность вина, определяя, насколько она зеркальная и нет ли на ней каких-нибудь частиц.
– Например, крошек или мошек? – Колетт принялась с сосредоточенным видом рассматривать свое вино. От усердия она даже высунула кончик языка.
Оливье улыбнулся.
– Что-то вроде того. Затем нужно посмотреть на бокал сбоку, на белом фоне. Заметь, какие чистые здесь скатерти.
– Я уже обратила внимание, – заговорщическим шепотом ответила Колетт, перегнувшись через столик. – Редко увидишь такую белизну даже в хорошем ресторане.
– Подержи бокал прямо, затем наклони.
Колетт выполнила его распоряжения.
– Зачем мы все это делаем? Не пора ли уже выпить?
Оливье не сдержал улыбку.
– Говоришь, как хронический алкоголик, моя дорогая.
Колетт обиженно надула губы и еще раз взглянула на свой бокал.
– Судя по пурпурному цвету, мы имеем дело с молодым элитным вином. Похоже, что виноград собрали сразу после дождя, – задумчиво произнес Оливье. – Либо с молодой лозы.
– Откуда ты знаешь? Я ничего такого не вижу, – созналась в собственной некомпетентности Колетт.
– Цвет не очень насыщенный. – Оливье поставил бокал на стол.
Колетт последовала его примеру.
Он налил немного вина в два других бокала. Колетт дала себе слово ничему не удивляться. А если и удивляться, то молча.
Оливье протянул ей новый бокал.
– Сделай выдох и понюхай вино. Это называется «первый нос».
Колетт хихикнула, но понюхала вино.
– Под действием кислорода характер летучих веществ быстро меняется. – Оливье покрутил бокал и снова понюхал вино.
– «Второй нос»? – с улыбкой спросила Колетт.
– Угадала. Чувствуешь, вино «раскрывается»?
– Когда же мы наконец?..
– Немного терпения, дорогая. Чем дольше чего-нибудь желаешь, тем больше удовольствия получаешь при обретении, не так ли? – Оливье заглянул в ее глаза.
О чем он говорит? Только ли о вине? – подумала Колетт.
– Набери немного вина в рот, только не вздумай глотать… первое ощущение во рту называется «атакой». Пожуй вино, покрути его во рту, омой десны, язык, внутреннюю поверхность щек. Сосредоточься на ощущениях, которые вызывает вино, согреваясь и «расцветая» во рту. Будоражащее ощущение, не так ли? Почти как сексуальное возбуждение… – Оливье провел рукой по ее волосам.
Колетт закрыла глаза, отдавшись чувственному удовольствию. Ее губы и язык горели, как от жарких страстных поцелуев. Тело звенело, наполняясь музыкой…
– А теперь можешь проглотить, – прозвучал финальным аккордом голос Оливье.
– Восхитительно… – прошептала Колетт, открыв глаза.
Помутневший взгляд Оливье красноречиво свидетельствовал о том, что и ему передалось желание, охватившее ее естество минуту назад.
– Спасибо.
– За что?
– За наслаждение, которое ты мне подарил. – Колетт коснулась губами его губ, ощутив терпкий привкус вина.
Ее язык проделал тот же путь, что и вино. Пробежался по деснам, языку, зубам, опьяняя не меньше, чем элитный напиток. Колетт едва нашла в себе силы оторваться от губ Оливье. Он разочарованно вздохнул.
– Ты все еще его любишь?
– Кого?
О ком вообще может идти речь, подумала Колетт, кроме нас с Оливье? Мы вдвоем в целом мире. И – о ужас! – похоже, я влюбилась в своего доктора.
– Жан-Пьера.
– Нет.
– Тогда почему ты не хочешь отдаться страсти? Я ведь чувствую, что ты себя сдерживаешь.
– Оливье, мы не можем быть вместе… я… я не могу ходить… все так быстро…
– Может быть, ты из любви к Жан-Пьеру отвергла его помощь и любовь? Не хочешь причинять ему страданий? Так, Колетт?
– Нет, не так. Я никогда его не любила по-настоящему. Да и он, думаю, тоже. Просто он чувствует вину за аварию.
– А ты? Ты тоже считаешь, что он виноват?
– Нет. Мы оба затеяли ссору. Если бы за рулем была я, то, возможно, случилось бы то же самое.
– Но за рулем была не ты, а Жан-Пьер.
– Оливье, к чему весь этот разговор?
– Колетт, попытайся вспомнить, как все произошло. Может быть, ты подсознательно не можешь простить Жан-Пьера… Я хочу это знать… мне важно… – Оливье с трудом подбирал слова, запинаясь и делая минутные паузы между вопросами.
Колетт закрыла глаза и попыталась восстановить картину страшных событий. Они сели в машину… пробка… забытый телефон… перекресток… мелькнувший столб…
– Мужчина! – резко воскликнула она.
– Мужчина?
– Да. За секунду до аварии. Там был какой-то мужчина. Именно из-за него Жан-Пьер вывернул руль, и мы перевернулись.
– Ты видела его лицо?
– Нет. Я… потом удар, стекло… все стало темным… Я закричала от боли… Наверное, я потеряла сознание. Мы его сбили?
– Нет-нет. Никто, кроме вас с Жан-Пьером, не пострадал. Ты уверена, что видела кого-то? Полицейские не стали заводить дела, заявив, что это обычный несчастный случай. Штатное дорожно-транспортное происшествие.