Я решила продолжить свои поиски в каюте моряков, но когда спускалась в трюм, мои планы были грубо сорваны проснувшимся бывшим пленником. На этот раз мужчина не стонал, он… матерился? Изумленная таким поворотом на мгновение я замерла, а через секунду со всех ног бросилась к нему.
Мужчина, приподнявшись на локтях, окинул меня подозрительным взглядом и без сил упал обратно на свою импровизированную койку. Первые сказанные им слова показались мне полной чушью (вероятно, потому что у него пересохло во рту). Но все это было не важно! Наконец-то, он полностью пришел в сознание! Теперь я была не одна!
Вновь напоив мужчину водой с разведенной в ней вином, я отправилась на кухню готовить ему еду. Конечно, не факт, что он не помрет от плодов моей готовки, но без питательных веществ человек в его состоянии точно не выживет. Решив, что любые фрукты всегда полезны, я взяла каждого по одному и сделала из них салат. Когда закончила, то в голову пришла мысль, что жевать бывшему пленнику в его состоянии будет трудно. Взяв пестик, я измельчила все фрукты в кашу. На вид и на запах выглядело аппетитно!
Когда я закончила и вернулась к пациенту, тот все еще прибывал в сознании. К счастью, он не двигался, лежал на спине и как-то апатично смотрел на небо. Я села рядом, скрестив ноги по-турецки и тоже посмотрела вверх. На небе не было ни облачка, солнце, тишина да благодать. Я перевела взгляд на пленника, и мне вдруг стало смешно. Я нахожусь в другом мире посреди океана, наедине с этим бугаем, который сейчас слаб и беспомощен, словно младенец. Ухмыльнувшись, я зачерпнула из деревянного тазика фруктовое пюре и поднесла ложку ко рту мужчины.
-Ну, давай, за маму... за папу...
Пациент недовольно сверкал глазами, морщился, но исправно глотал питательную смесь. Хотя говорила я на русском, по интонации было легко понять, какие чувства меня обуревают. Впрочем, возможно, он реагировал так вовсе не на голос, а на результат моей готовки. Но сегодня мне хотелось верить в лучшее.
Когда пюре в тазике закончилось и желудок мужчины был заполнен под завязку, я решила, что пришло время познакомиться.
-Меня зовут Инанна, - сказала я на терране.
-Олан, - коротко отозвался мужчина.
И пока я придумывала, о чем будет мой следующий вопрос, пациент неожиданно перевернулся на бок и через десять секунд захрапел. Я даже не знала злиться мне, или удивляться его способности столь быстро засыпать. Зато одно стало ясно совершенно точно: в попутчики мне попался тот еще кадр.
Очнулся Олан только к вечеру. В это время я уже закончила убираться в каюте капитана. Прихватив с собой тазик с заранее приготовленным фруктовым пюре, я решила, что пришло время наконец-то поговорить. Кормлению с ложечки Олан на этот раз решительно воспротивился. К моему удивлению, он самостоятельно сел и отобрал у меня посуду с едой. И пока мужчина насыщался, я милостиво решила не трогать его. Но вскоре тазик был опустошен, пища закончила и тянуть с разговором дальше было нельзя.
- спасла меня, женщина, - начал первым Олан. - Теперь моя жизнь принадлежит тебе.
Его слова звучали слишком знакомо. У меня вдруг возникло ощущение, что передо мной оживший герой рыцарского романа. Но разве здесь существуют рыцари? К тому же я не знаю, что у бывшего пленника на уме, а значит, расслабляться нельзя. Следует захватить инициативу в разговоре.
-Капитан.
-Что?
-Не женщина. Отныне зови меня капитаном.
Олан внимательно посмотрел на меня и промолчал. Кажется, мне удалось сбить его с толку. Тем лучше.
-Этот корабль теперь мой, - продолжала я. - И раз уж твоя жизнь отныне принадлежит мне, то твоя судьба стать на нем первым помощником.
-Но я никогда не учился мореходству.
-Ничего. Я тоже.
Разговор зашел в тупик. Кажется, перед нами не только языковой барьер, но и культурный. Возможно, так же, что и гендерный. Вопреки моим ожиданиям Олан не спешил задавать вопросы, а это значит, пришло время мне задать свои. В сложившейся ситуации, если мы оба будем слишком осторожны, то ничего путного не выйдет.