-Ты знаешь, куда тебя везли?
-На Гранд Олла, тюремный остров, - без малейшего удивления ответил мужчина. - На языке народа уно его название означает "Большой котел". Еще двадцать лет назад он был обычным островом с маленьким населением. Там даже растительность скудная, из минералов так и вовсе ничего нет. Поэтому Империя решила превратить ее в свою тюрьму, а местное население - в тюремщиков. Теперь этот остров похож на царство террайского Плутона, только там тянет не могильным холодом, а не менее смертоносной жарой. Попадешь в Гранд Олла - и смерть покажется тебе избавлением.
Эта была самая длинная речь Олана с того момента, как он проснулся. Кажется, само существование этого острова задевает его за живое. Его так волнуют социальный аспект или же все то, что относится к Терре? Впрочем, меня сейчас интересует совсем другое.
-Кто такие уно? - спросила я, уже почти зная ответ.
Вопрос был донельзя глупый, особенно для того, кто хочет избежать лишних расспросов. Однако передо мной внезапно возник огромный новый мир, и как ни старалась, я не могла сложить целостную картину из разрозненных кусочков информации. А между тем любопытство исследователя нестерпимо грызло изнутри. Не спросить было выше моих сил.
-Уно - один из народов, покоренных Империей, - с непроницаемым выражением лица ответил Олан. - У них было с десяток островов, расположенных у левого конца полумесяца. Собственно, мы сейчас на их корабле находимся. Это судно занимается поставкой продовольствия на Гранд Олла.
И уже когда я немного расслабилась от подробных ответов собеседника, он задал вопрос.
-Ты с Зимних островов?
-С чего ты взял? - тут же напряглась я.
-У тебя странный акцент. На Зимних островах же все чудное. По слухам, это страна самых добрых честных людей и одновременно с этим самых жестоких и коварных негодяев. Зимние острова - территория странностей. К каким из них относишься ты?
-Ты слишком много знаешь для простого пленника. Кем ты был до того, как тебя отправили на Гранд Олла?
-Ты спасла меня от смерти, женщина. Как я уже говорил, моя жизнь принадлежит тебе. Распоряжайся ею, но душу не трогай, - сказал он и, закутавшись в одеяло, словно ребенок, отвернулся от меня.
Я с досадой посмотрела на этот кокон и мысленно вздохнула. Вот и первое столкновение. Нельзя оставлять за ним последнее слово.
-Я тоже уже говорила, зови меня "капитаном!
Но мужчина ничего не ответил, потому что успел заснуть. Время позднее, мне тоже пора ложиться. Я забрала посуду и пошла на кухню, чтобы помыть её. Перед тем, как сполоснуть тазик, я попробовала каплю оставшегося фруктового пюре и тут же выплюнула его. Наверное, в следующий раз не стоит добавлять в еду столько цитрусовых. Либо лимон, либо лайм - нужно выбрать что-то одно.
Я вспомнила, как Олан съел мое пюре, ни разу не поморщившись, и чувство досады, возникшее после беседы с ним, исчезло. По крайней мере, попутчик мне достался неприхотливый и теперь он может не бояться цинги.
На следующее утро это чудо света уже с трудом могло перебираться по палубе. Подумав, я решила, что либо физиология людей из этого мира отличается от моей, либо Олан один из тех, кто связан с местной "чертовщиной". Даже просто наблюдая за тем, как он прогуливается по палубе, я чувствовала, как рабская метка на моей спине снова начинает болеть.
Нагулявшись, мой новый помощник наконец-то сел, прислонившись спиной к бортику корабля. И первыми его словами за сегодняшнее утро были:
-Расскажи, что случилось с матросами.
Я рассказала как однажды вышла на палубу и никого не обнаружила. Впрочем, я упустила подробности о том, почему я здесь оказалась, и свои фантазии насчет исчезновения команды корабля. Я ожидала, что Олан тут же засыплет меня вопросами о моем происхождении, и уже приготовилась выдать ему заранее придуманную легенду. Но увидев его лицо, я осеклась. Этот двухметровый мужик с твердыми, как скала, мускулами побледнел и дрожащим голосом выдал длинную тираду на совершенно незнакомом мне языке. Казалось, от волнения он абсолютно позабыл имперский язык, на котором мы общались.
-Успокойся, глубоко вдохни и скажи, что хочешь, - немного недовольно произнесла я, не понимая отчего вдруг возникла столь бурная реакция.