Одной из фигур оказался худощавый, высокий юноша со шрамом на всю левую щеку. Личность второй же привела меня в некоторое замешательство. Водопад черных волос подвязан банданой, красная кофта, совершенно не скрывающая выдающийся бюст, и два пронзительных серых глаза. Таких женщин я здесь еще не видела! Будь незнакомка помоложе и худее, она вполне могла бы сыграть в "Другом мире" вместо Кейт Бекинсейл. Висевшие за поясом сабля и кинжал придавали ей ореол "опасности". Будто героиня приключенческой книги о пиратах предстала предо мной в одночасье!
Дальнейшие события развивались не совсем так, как предполагал Олан. Первой заговорила женщина.
-Договор или жизнь? - как-то странно приветствовала она нас.
Видя, что помощник растерянно молчал, я ответила вместо него:
-Договор.
Взгляд стоящего рядом с незнакомкой парня стал сочувствующим. Женщина повернулась к своему кораблю и крикнула:
-Эй, передайте капитану, что они согласны на торг! Пускай вылазит.
Мы с удивлением наблюдали, как один из матросов на соседнем судне постучал по крышке люка, расположенного в центре палубы и что-то негромко сказал. Люк отворился и оттуда вылез молодой мужчина. У него были короткие темно-русые волосы, голубые глаза и небольшая бородка заплетенная в мелкие косички. Когда он подошел, стало видно, что в косички вплетены золотые нити. Так вот ты какой, Черная Борода!
Эдвард Тич местного разлива с трудом прошел по доске между кораблями и неловко ступил на нашу палубу, едва не упав за борт. Пока он шел Олан молчал, и выглядел при этом так, словно проглотил собственный язык. Наверное, именно поэтому предполагаемый торговец обратился ко мне на терране.
-Меня зовут Ждан, я сын Любомила из Торгаша. Извольте назвать свое имя.
-Имя мне Инанна, - намеренно ответила я на русском.
-О, вы знаете славич! - восторженно отозвался собеседник, потирая руки. - Тем легче. Приступим.
И мы приступили. Мы договаривались, спорили, торговали и, как оглашенные, кричали друг на друга. Ждан еще издалека увидел, в каком состоянии находятся наши паруса, и потому сразу понял, что без его помощи мы никуда уплыть не сможем. Разумеется, как настоящий сын Торгаша, помогать нам за просто так он не собирался. Капитан этих "спасителей" собирался ободрать меня до нитки. Уверена, дай ему возможность, это местечковый олигарх продал бы даже ту одежду, что была на нас. Благо, позже я узнала от Олана, что на Зимних островах торговля людьми не распространена. Но факт оставался фактом - Ждан, сын Любомила, явно продал душу (и, скорее всего, не только свою) дьяволу взамен на навыки бога торговли. Мне с трудом удалось отвоевать у него корабль и часть драгоценностей. В счет оплаты пошло все содержимое нашего трюма. Думаю, мне удалось бы выторговать у купца еще пару бочонков вина, однако спор наш осложнялся тем, что славич, на котором говорил мой оппонент, русским языком в полном смысле слова не являлся. Скорее, он походил на смесь русского с болгарским, что не резало слух и было вполне понятно, но определенный языковой барьер между мной и Жданом все же ставило.
К полудню был составлен и подписан договор. Подписывала я его с величайшей осторожностью не только потому, что казалось, будто в этот момент я продаю свою душу, но и потому что мне впервые довелось пользоваться пером и чернилами. Впрочем, благодаря этому договору я узнала, что бумага в этом мире уже изобретена. На душе стало заметно легче. В библиотеке Теренция все книги были сделаны из пергамента, а учитывая способ его изготовления, стоил он явно не дешево. Единственную сложность составляло отсутствие обыкновенных шариковых ручек, но это можно преодолеть. Мысленно я уже взялась за новый научный проект.
Наш корабль взяли "на буксир". Это действие было бы вряд ли возможно без помощи ждановского мага. Седой старик, у которого на бровях растительности было больше, чем на голове, производил впечатление брюзги и ворчуна. Думаю, он отлично спелся бы с Оланом. И верно, когда наступила ночь и корабли остановились, мой помощник первым делом подошел к старцу. О чем они говорили, я не знаю, потому что сама была занята беседой с Аской. Так звали женщину, которая брала нас на абордаж.
-Милая, - обратилась она ко мне, - ты уверена, что хочешь оставить корабль себе? Не легче было бы его продать нам?