Между тем, рыжая попыталась объяснить мне сущность правителя, используя самые простые, на ее взгляд, слова.
-Он есть [благословение?/милость?/дар?] небес. Он правит много тысяч лет. Империя процветает. Его приход – [праздник?/торжество?]. Он – Феникс.
На ломанном терране за десять минут я с грехом пополам смогла спросить девушку, почему выезд государя – великое дело. Разве это редкость?
-Он не выходил к народу уже пятьсот лет, - был ответ.
Задать вопрос о затворничестве императорского рода было еще сложнее. Но я справилась.
-Нет рода. В Терране Император один. Он вечен, потому что бог.
Этот ответ заставил меня задуматься. Видимо, император здесь фигура не столько номинальная, сколько мифическая, имеющая чисто сакральный смысл. Местные жрецы или иные служители богов создали легенду о вечном императоре и, когда страна в упадке, используют ее для поддержания морального духа народа. Для этого они организуют приход правителя, чем обосновываются какие-то кардинальные реформы, которые не дают стране загнить окончательно. А реальная политическая власть на самом деле принадлежит кому-то другому.
-Кто правит, когда императора нет?
-Два консула. Один из семьи Сулла, другого выбирает народ.
Итак, страна, в которой я нахожусь, называется Империя Терра, она же, если перевести с латинского языка на русский, Империя Земли. Люди здесь верят в языческих богов, самым почитаемым из которых является их мифический монарх, предстающий перед своими подданными в самые непростые эпохи. В остальное же время государством правят два консула, причем одно из этих мест зарезервировано за некой семьей Сулла. Полагаю, представители этого рода и являются настоящими правителями Терры. Вот только зачем нужна эта странная маскировка, когда более-менее разумным людям и так все ясно? Наверное, дань каким-нибудь местным традициям.
Когда я снова задала вопрос девочек о виргимпер, ответ поверг меня в недоумение. Императорскую невесту выбирали и растили с малых лет в храмовой части дворца, в которой жил сам монарх. Однако так как Император большую часть времени пребывал в своих небесных покоях, его невесты зачастую до старости оставались девственницами, запертыми в каменных стенах дворца. Должность эта была престижной и почитаемой, но никакой особой политической власти за собой не несла. Единственное, что виргимпер позволялось управлять работой дворцовых слуг. И почти всю жизнь она проводила в одиночестве. Малисса и Неферт считали такую судьбу очень романтичной: виргимпер ждала своего единственного «принца на белом коне» всю свою жизнь. Я посчитала невозможность строить собственную жизнь так, как тебе хочется форменным издевательством. Впрочем, как оказалось, наши взгляды расходились практически во всем.
Что ж, новая неизвестная реальность другого мира будет интереснее Древнего Рима в параллельной реальности. А для меня расклад все равно почти не поменялся: как была в чужом пространстве и времени, так здесь и осталась.
За попытками общения дни летели незаметно. Прошел месяц, а план моего побега так и не был готов. Зато я узнала, что не только результатами моей готовки, но и голосом можно убивать. Меня и девчонок готовили к роли не просто рабынь, а наложниц. Представители этой «профессии» должны были не только греть мужчине постель, но и уметь развлекать своего господина вне ее. Насколько я поняла из рассказов девчонок, институт наложниц не был повсеместной практикой. Свой гарем могли иметь только самые знатные, богатые и умнейшие умы империи. Считалось, что наличие у таких мужчин большого количества женщин улучшает генофонд нации. Однако большинство из тех, кто имел на это право, не желали возиться со вздорными бабами, каждая из которых пыталась перетянуть одеяло на себя. И я их прекрасно понимаю. В моем кафе в основном был женский коллектив, и грызлись сотрудницы между собой постоянно. Я, как глава всего этого хаоса, была в авторитете, но иногда от их разборки приходилось разгребать и мне. Увольнением сотрудников нельзя было решить все проблемы, так как с появлением новичков они возвращались. Вот и приходилось всячески извращаться, чтобы мое предприятие не превратилось в гадюшник.