— Ты не в армии?!
— Конечно нет, я дебил по-твоему?
— Но… но папа… как?!
— Знаешь, если он чему меня и научил, так это тому, что заначка — лучший друг мужчины.
— Ты дал взятку?
— И не только я. Фейлн! Фейлн, тащи свою жирную жопу сюда, Софит живая!
— Он с тобой?! — опешила я.
К Верду подвалил Фейлн, случайно влетев тому в грудь. Посмотрел в камеру и улыбнулся.
— Софа!
— Ты пьяный что ли? — сразу спросила я, видя его заплывшее ебало.
— Я? Ну так… немножечко… а чё ты не с нами?
— Ты же в академию уезжал, я видела, ты-то как там оказался? Где вы оба вообще?
Парни заговорщически улыбнулись и переглянулись.
— Смотри. — Верд развернул камеру.
И как же у меня пригорела жопа. Эти два ублюдка на яхте посреди океана с нашими общими пьяными друзьями. Там у них и алкоголь, и стриптизёрши, и музыка, даже грёбанный диско-шар. Рядом с яхтой из воды выпрыгивали дельфины, парни лапали девушек на диванах, несколько из них пошли в каюты, дабы провести пальпацию тел друг дружки. Верд поднялся на верхнюю палубу и стал показывать мне виды. Там, вдалеке был пляж какого-то острова. Ну пиздец.
— А отец знает? — спросила я.
— Ты чё, конечно нет. Для него мы несём тяжёлую службу и грызём гранит науки… Фейлн, блять, ты наебнёшься в третий раз, я тебя из воды опять доставать не буду!
— Но почему вы меня с собой не взяли?!
— Я же говорил, я не мог до тебя дозвониться. Где ты сейчас?
— В лагере «Жемчужина».
— Ч… это где?
— Рядом с городом N***.
— Мне это прямо о многом сказало. Ладно, ты можешь свалить оттуда куда-нибудь в аэропорт? Или в этой залупе такого не имеется?
— Я не знаю, спрошу потом. Тут есть море, но портов нет, так что на яхте ты за мной не примчишься, да?
— Неа. Слушай, Сперафайр далеко от тебя? Я мог бы попросить забрать тебя оттуда на самолёте.
— Верд, я в городе у моря. Сперафайр в центре материка. И Файртаун тоже, и вообще все города папиных владений. Я даже не знаю, как именно добираться отсюда до дома.
— А как тебя туда тогда закинули?
— На вертолёте.
— И ты не запомнила, откуда ты вылетела?
— Я была пьяная. И спала.
— Досадно. Окай, ща я припрягу своих, заберём тебя, и помчимся навстречу приключениям.
— С хмельными красавицами и лихими друзьями?
— И травой.
— Я… — я посмотрела на асфальтную тропинку, по которой сновали дети и Рафаил с Дару, который уплетал конфеты и искал меня взглядом. Внутри поселилось что-то странное. Я вдруг поняла, что не очень хочу отсюда сбегать. Раф заметил меня и помахал рукой. Я жестом показала, что сейчас приду, а ко мне рванул Дару, за которым бежал Киро. Странное чувство. Мне неудобно и не хочется оставлять их. Рафаила. — Слушай, я подумаю и перезвоню, ладно?
— В смысле «подумаю»? — не понял брат.
— О жизни подумаю.
— Соофааа! — вопил Дару.
— Боже, что за ультразвук? — Верд зажал ухо рукой.
— У меня тут дети, я потом позвоню. Пока.
— Пока, чувырла.
Я цокнула и отключилась. Ко мне прибежали парни, толстенький Дару сильно запыхался и покраснел, ухватив меня за руку.
— Пошли мультики смотреть!
— Я тоже конфеты хочу. — канючил Киро.
— Завтра мы пойдём купаться и можем зайти в магазин, там возьмёшь себе конфеты. — пообещала я. — Тебя устроит?
— Да!
— Пошли, я хочу с тобой сидеть. — тянул меня за собой Дару, доев конфетку и измазавшись.
— Стоять. — я стала вытирать его щёчки. — Эх ты, поросёнок.
— Я не поросёнок.
— Теперь нет. — я закончила его вытирать и взяла за руку. — Пойдём твои мультики смотреть.
Дару взвизгнул и рванул вперёд. Я побежала следом. И немножечко пожалела о том, что за всё время работы в лагере я ни разу не явилась на утреннюю пробежку. Вернее, не совсем пожалела, просто выяснила, что бегать ненавижу. Я слишком старая и слишком толстая, оставьте меня, я просто покачусь. Когда мы привели детей смотреть мультики, Дару пристроился рядом со мной, а справа от себя заставил сидеть Рафаила. И так он довольно сидел между нами, лёжа головой на предплечье брата, и держа меня за руку обеими ладошками. Я часто посматривала на брюнета и думала. Я правда не хочу уезжать из лагеря… от него. От Дару. Я явно не ради работы тут остаться хочу, я работать ненавижу. Только из-за Рафа. Непонятно, неясно. Он повернул голову и увидел, как я на него таращусь. И улыбнулся краем губ. Я неловко улыбнулась в ответ. Он красивый. И милый. И добрый. И… шикарный… кажется, я слишком долго на него смотрю. Но можно я не буду отрываться?
Вечером, когда мы отвели детей ужинать, то Раф принёс нам с ним еды и сказал:
— Слушай, спасибо тебе.
— За что? — не поняла я.
— Дару прямо светится весь вечер. За это.
— А… да не за что, всегда пожалуйста.
— Зачем ты сказала, что это я придумал?
Я опустила взгляд к фруктовому салату и пожала плечами.
— Хотела поднять твой авторитет в его глазах.
— Хах, спасибо конечно, но это же неправда.
— Ты его брат, так было бы лучше. Я-то вам никто, я чужая, не хотела затмевать тебя.
Рафаил немного ухмыльнулся, а потом взял меня за руку.
— Ты не никто, не чужая. Не для меня.
Я тихонько улыбнулась, смотря на наши руки. Я не чужая для него… Рафаил… Рафи…
— Ты мне нравишься. — тихо сказала я.
— Что?
— Ничего! — щёки стали краснеть. — Приятного аппетита, хех.
— Ты вроде сказала….
— Салат вкусный, пизданёшься! — я впихнула его в рот, чтобы больше всякую херню не говорить.
Рафи пристально и с хитрой улыбкой на меня посмотрел. Слыш, мышь, если я это сказала, это ничего не значит. А если ты услышал… это всё равно ничего не значит. Я просто завтра утоплюсь, чтобы больше ничего тебе не говорить. Я могла бы утопиться и сегодня, но салат слишком вкусный, а после еды ещё полчаса плавать нельзя, так что не судьба.
====== Пляж ======
Следующим утром мы отправились на пляж. Правда, пока мы шли, на нас как-то хитро поглядывали девочки из нашего и других отрядов и о чём-то шушукались. А потом я услышала «жених и невеста». Я легонечко пихнула Рафа в бочок и спросила:
— Почему нас называют жених и невеста?
Он фыркнул.
— Потому что ты вчера обрадовалась звонку от создателя и на глазах детей облобызала моё лицо.
— А… оу… а они видели?
— Это видели все. Ну кроме Дару.
Я смутилась.
— Ну извини, я так больше не буду. Я просто от радости.
— Я не сказал ничего, за что ты извиняешься?
— Так, ты типа против, или не против? Я запуталась.
Теперь смутился Раф. Он отвёл взгляд и пробубнил:
— Мне без разницы вообще.
— Дааааа? — прищурилась я.
— Даааааа.
— Ну ладно, я запомнила.
Через двадцать минут мы были на пляже. Дети разбросали свои полотенца и одежду, а потом с писками-визгами бросились купаться. Я же улеглась на песок, раскинув руки и ноги в стороны, и закрыла глаза. Я буду загорать. В шортах и рубахе. Нет, разумеется под одеждой у меня был купальник, но раздеваться я тут не могу по очень уважительной причине. Толстенькой, высокой, красивой, черноволосой причине, которая стояла по щиколотку в воде и орала на детей, чтобы они за буйки не лезли. Дару уговаривал его пойти купаться с ними, на что Раф пояснял, что должен следить за ними. Но потом повисла пауза.
— А чего ты на Софу так смотришь? — спросило дитё.
— Тихо ты! — шикнул Гранде-старший. — Ладно, пойду я с тобой купаться, только не ори так!
Мне кажется, Раф на меня смотрел, чтобы удостовериться, что я на него не смотрю, и не смущаю раздеваться. Наверное, он стесняется того, что очень полненький. Я полежала несколько минут, а потом открыла глаза и посмотрела на море. Раф уже был в воде и возился с детворой. Так, зашибись, можно раздеваться, пока он не смотрит. Я стянула шорты и расстегнула рубаху, а потом улеглась на горячий песок, ибо лёжа кажешься худее. И вот, лежу я, загораю своим бледный пухлым тельцем, изредка поглядывая на детей и вопя про осторожность, и в какой-то момент я выпала в астрал. Ну или меня на жаре разморило, и я умудрилась задремать. А потом я резко проснулась от того, что мне что-то говорил звонкий мальчишеский голос, а на грудь и ляжки мне капала вода.