— Нас охотно возьмут в любое место!
— Ага. Разве что психи, — скептически уточнила я.
После завтрака я ушла укладывать вещи, готовясь к отъезду. Кое-какие снадобья, травы в полотняных мешочках, знахарская книга Клесы (она все равно завещала ее мне), одежда. Хм, откуда у меня набралось столько тряпок за шесть месяцев пребывания здесь?
Я принялась собирать сумку, и, видимо, так увлеклась этим процессом, что не заметила появления деда Острича, деревенского старожила и по совместительству — моего постоянного пациента. Как и положено любому уважающему себя старику, он имел целый букет болячек, считая должным оповестить меня о состоянии каждой из них и требуя немедленного исцеления. Я добросовестно пичкала дедка всякими тошнотными отварами, но, как только вылечивалось одно, на следующий день Острич притаскивал свои мощи с новой болячкой. И откуда столько?
К тому же, дедуля был подслеповат и глух на правую сторону, поэтому все время норовил подобраться к собеседнику как можно ближе, особенно если это молодая девушка.
Я всегда успешно кружила по комнате, не давая ушлому деду зажать себя в угол, но, незнакомая с его замашками Вевея почти сразу оказалась прижата к столу и затравленно озиралась вокруг, не зная, как выползти из окружения. Вдобавок Острич по своей подслеповатости принял блондинку за меня (как нас можно перепутать-то?) и теперь наседал на бедняжку, требуя… нет, я не буду это озвучивать! И нет у меня такого зелья…
Чародейка вжалась в стол; все ее протесты тонули в потоке слов энергичного дедушки. Затем, поняв, что от недостатка настырности Острич не страдает, она сунула ему первый попавшийся корешок со стола.
Старичок сразу угомонился, и Вевее даже удалось вежливо выпроводить его за дверь, я же благоразумно не высовывалась. Правда, ведьма быстро вычислила меня по тихому хихиканью и коршуном нависла надо мной:
— Что это за извращенец, а?
— Дед Острич. Что ты ему дала?
— Какой-то черный корень, он еще шевелился как червяк… Ну и чего ты хохочешь?
Я уже рыдала. От смеха.
— Вевея, ох…это ползуч-трава, ее используют от женского бесплодия. Но не от геморроя!
Ближе к полудню мы были готовы к дороге. Правда, обнаружилась одна проблема: нас с Вевеей — двое, а средство передвижения, то бишь Смирный — всего один, потому что своего коня у меня нет.
У меня вообще с копытными отношения не ладятся, да и езжу я плохо — королевская посадка на лошади через минуту плавно переходит в позу "куль с картошкой".
В конце концов, мы уселись на Смирного вместе. Вевея, естественно, спереди, я, судорожно цепляющаяся за ее пояс — сзади.
И в путь. Прощай, Отрада.
Э-э-э, не так бы-ыстро-о-о!
.
*Почерга — степная птица со сморщенной мордой, напоминающей сильно искаженное человеческое лицо. Крайне вредное и склочное существо.
*Грань — загробный мир, царство Шелль. По поверьям, находится за небом.
Глава 2
Глава 2
Лиина
До Геликона мы добрались без особых происшествий. Серая коняга Вевеи отлично справлялась с двойным весом, да и сама чародейка вроде ничего не имела против полудохлой меня позади. Часы однообразной скачки скрасил один забавный эпизод. Примерно на полпути к столице на нас напали. И кто — оба наших знакомца из леса! Видимо, из похитителей блондинок они переквалифицировались в грабителей с большой дороги…
— Кошелек или жизнь! — рявкнул усатый, вызвав у меня умиление. В такую жару сидеть в засаде! Какой профессионализм, какая самоотверженность… Еще и солнце слепит глаза, так что разбойники не видели наших лиц.
— Щаз-з! — слаженно фыркнули мы с Вевеей.
И тут те, наконец, разглядели кого гоп-стопнули. Усатик выпучил глаза и как-то обреченно проскулил:
— Ве-едьма! Упыри-ица! Опять вы-ы!
Его товарищ попытался вернуться обратно в «лоно природы», то есть кусты, но Вевея сотворила какой-то мудреный жест, и мужичок вылетел оттуда подстреленным лебедушком.
— Ну куда же вы, а? — со страстным придыханием вопросила она. — Сами же предлагали: кошелек или жизнь. Лично я выбираю кошелек!
— Все, все берите, грабительницы! — невезучие бандиты с ругательствами покидали в кучу клинки и кошельки, и только после этого ведьма отпустила их. Мужиков как ветром сдуло.
— М-да, в наше трудное время худо живется даже разбойникам, — заметила я, раскладывая добычу. Мечи плохонькие, зазубренные — их что, вместо лобзика использовали? В кошельках тоже негусто, пара серебряных монет и медь.
Медяшки ушли на въездную пошлину в столицу. Еще я попыталась всучить стражнику и мечи, совершенно задаром, но он шарахнулся от меня как от чумной. Это уже становится традицией…
А в столице как всегда бурлила жизнь, туда-сюда сновали люди и нелюди всех мастей и рас. Я даже слегка потерялась в этой толпе — муравейнике. Чародейка так вообще, кажется, впервые оказалась в таком большом городе — уж больно удивленный вид.
— Поищем работу? — нерешительно спросила она, честно стараясь не замечать плотоядных взглядов стражей, как раз проезжавших мимо.
Кряхтя и молясь всем богам сразу, я с грацией лося слезла со Смирного.
— Тогда лучше поодиночке, больше мест обойдем. А вечером встретимся в «Золотом единороге», сверим результаты, — подумав, ответила я. Блонди подтвердила мое подозрение о том, что она здесь раньше не бывала, но обещалась не теряться, да и вообще, «язык и к королю проведет».
Мы условились о времени. Вевея пошла устраивать своего жеребца в платную конюшню, а я направилась к знахарской лавке возле площади, куда обычно продавала высушенные травы и собственноручно составленные мази от облысения, рябоватости и прочих пинков природы.
Толкнув тяжелую дверь, я вошла. В нос ударила привычная смесь травяных запахов. Внутри как всегда много покупателей. А за прилавком моя единственная знакомая среди квалифицированных травников — Элья Торосса, замечательнейшая девушка с широкой душой и всего одним недостатком — она обожала светлых эльфов, коих в столице никогда не переводилось. А если учитывать, что я их как раз терпеть не могу…
— О, Али! Что принесла? — поприветствовала меня травница.
— Как обычно, Эл: жабью слизь, сопли почерги и сушеные лапки летучих мышей, — невозмутимо сообщила я под аккомпанемент отпадающих челюстей посетителей. Затем, не сговариваясь, они табуном рванули из лавки.
— Ну и зачем ты так? Мне ж еще работать и работать! — несмотря на суровый тон, в глазах Эльи плясали смешинки.
— Зато тише стало, — разложив на прилавке принесенные мной склянки и мешочки, мы углубились в дела, не забывая, впрочем, обмениваться новостями.
— Ах, Али, я влюбилась!
— Опять какой-нибудь эльф?
Нет, эта девица неисправима.
— Он такой, такой… — восхищенно закатила глаза Элья, не находя слов.
— Смазливый, — скучающе подсказала я.
— Прекрасный! — ну подумаешь, чуть-чуть промахнулась. — У него…
— Да-да, золотые волосы и зеленые глаза.
— Ты что, его знаешь?!
— Элья, когда речь заходит об остроухих, ты становишься дурындой! Светлые эльфы все прилизанные блондинчики, если ты не в курсе.
— Ты слишком агрессивна, — поморщилась травница. — И видишь все в черном свете.
— Я с ними сталкивалась, а ты — нет, — парировала я. — Понимаешь, люди для них низшие существа, расходный материал. Особенно неопытные девушки, с которыми можно поразвлечься, а потом бросить с полуэльфиком в подоле. Помнишь Малию с Желтоцветной улицы, и что с ней стало? — безжалостно добила я.