— Понятно. Так, значит, Бадрия нужна в парламенте, чтобы голосовать за трубу?
— Да. И за нужных людей, которые займут нужные посты, чтобы Абдул Халик мог получить то, что ему нужно.
И все же я радовалась нашему возвращению в Кабул, хотя и понимала, насколько тяжелее мне будет на этот раз пережить разлуку с сыном — теперь-то я знала, как сильно стану скучать по нему.
В первый день праздника мы, четыре жены, отправились с обязательным визитом и поздравлениями в ту часть дома, где жила Гулалай-биби. Покончив с этим, все вернулись к работе. В течение следующих трех дней наш дом принимал гостей. Они шли нескончаемой чередой, так что праздник я провела на кухне, стоя у плиты вместе с поварихой и ее помощницей, либо у раковины, перемывая горы посуды. В отличие от Бадрии и Джамили меня ни разу не пригласили посидеть с гостями на женской половине дома. Даже Шахназ время от времени выходила во двор поболтать с навещавшей ее дальней родственницей.
Ну что же, если мой муж собирался вновь жениться, а меня — вернуть родителям, странно было бы надеяться, что со мной станут церемониться. Но я знала, что моя семья не примет меня обратно. Это был вопрос гордости. Ни бабушка, ни дяди не позволят, чтобы отвергнутая жена, обесчещенная женщина, вернулась в их почтенный дом.
Конечно, все еще сохранялась вероятность, что Абдул Халик передумает возвращать меня, а просто возьмет пятую жену. Но в таком случае возникала проблема с тем, куда ее поселить. Все три дома уже заняты, для пятой жены просто не осталось места. Мы, четыре жены, жили в постоянном напряжении. Муж и свекровь хранили молчание, от чего наша тревога только усиливалась.
— Рахима-джан, Рахима-джан! — раздался из гостиной голос Джамили. — Иди сюда. Посмотри, кто к тебе пришел.
Я вытерла руки об подол юбки и побежала по коридору, ожидая увидеть тетю Шаиму. Но каково же было мое изумление, когда вместо тети я увидела старшую сестру. Шахла стояла посреди гостиной, одной рукой придерживая за плечо маленького мальчика — примерно ровесника Джахангира, а другой прижимая к себе младенца — полугодовалую девочку. Шахла сияла улыбкой, я же стояла открыв рот и просто смотрела на нее во все глаза. Лицо сестры заметно пополнело, бедра стали шире, и вся фигура приобрела округлые женские формы. Шахла выглядела веселой и счастливой.
— Рахима! Дорогая моя! — Она отпустила плечо сына и шагнула ко мне.
Я все еще не могла поверить, что вижу ее после трех лет разлуки. Как же хорошо было снова оказаться в объятиях Шахлы, чувствовать, как ее пальцы прикасаются к моим щекам и как сестра целует меня.
Бегущие у меня по лицу слезы смешались со слезами Шахлы.
— Какое счастье снова видеть тебя. Прости меня, — шептала сестра, — я не смогла прийти тогда… когда все это случилось…
Я так скучала по Шахле, а после того, как Парвин покончила с собой, тоска стала почти невыносимой. Сейчас же эта встреча вновь разбередила начавшую затягиваться рану.
— Я так хотела быть с вами, но малышка… ну, ты понимаешь… — Шахла взглянула на дочь, которую держала на руках.
Я осторожно погладила девочку по щеке. Кожа у нее была гладкая и нежная, точно такая же, как у Шахлы.
— Знаю-знаю, Шахла… Но мне так тебя не хватало, это было… так ужасно.
— Аллах простил ее, я уверена. Бедная Парвин! Невозможно представить, через что ей пришлось пройти.
Гулалай-биби сидела в углу комнаты и издали с недовольным видом наблюдала за нашей встречей. Я оглянулась и заметила, что в комнате есть и другие гостьи, с которыми нужно поздороваться. Мы обменялись поцелуями со свекровью Шахлы и двумя ее золовками — сестрами мужа. Когда с приветствиями было покончено, гостьи уселись на подушки. Я опустилась возле Шахлы с одной стороны, с другой устроился ее сын, девочку она положила себе на колени. Гулалай-биби следила за каждым моим движением.
— О Шахла, у меня тоже есть…
— Рахима! — гаркнула Гулалай-биби. — Тебе не кажется, что, прежде чем утомлять гостей болтовней, следовало бы подать им чаю?!
Я залилась краской от смущения и гнева. В конце концов, я не видела сестру с того самого злополучного дня, когда нас выдали замуж, и целых три года у Шахлы не было возможности навестить меня в день праздника.[64] На лице Шахлы я заметила удивление — тон, которым разговаривала со мной свекровь, поразил ее.
64
В день праздника Ид-аль-Фнтр мусульмане совершают праздничную ритуальную молитву