Когда начались схватки, Шекиба побежала за четыре квартала от дома, чтобы привести повитуху. Гюльназ металась на кровати, до крови кусая губы, улыбка триумфатора сошла с ее лица. Асиф пришел домой, послушал некоторое время стоны жены и наставления повитухи, учившей женщину дышать правильно, и снова ушел.
Час проходил за часом. И ребенок наконец родился, как раз перед самым возвращением Асифа в притихший дом. Он столкнулся с повитухой возле калитки, та вежливо улыбнулась, поздравила его и, закутавшись поплотнее в паранджу, выскользнула на улицу. Асиф кивнул и направился к дому. Возившаяся на кухне Шекиба сделала вид, что не слышит шагов мужа. Она насыпала несколько ложек муки в сковородку с горячим маслом и помешивала литти, горячий мучной суп с грецкими орехами, который должен был помочь Гюльназ восстановить силы и дать приток молока.
Шекиба ждала.
— И после всех ожиданий — это? — раздался возмущенный голос Асифа. — Как такое возможно? Девочка!
Гюльназ что-то ответила, но так тихо, что Шекиба не расслышала.
— Нет, похоже, моему унижению не будет предела! — разразился воплем Асиф. Ребенок заплакал.
«Даже новорожденный понимает, что нежеланен!» — подумала Шекиба.
Асиф выскочил из комнаты и, гаркнув в сторону кухни, чтобы Шекиба принесла ему поесть, ринулся в гостиную.
— И надеюсь, ужин будет горячим! — заорал он уже из комнаты. — Хватит с меня разочарований на сегодня!
Асиф поужинал и уснул прямо в гостиной. Его храп разносился по дому, словно близкие раскаты грома перед бурей. Шекиба на цыпочках прошмыгнула в комнату Гюльназ. Та лежала на боку и тщетно пыталась накормить младенца, но у нее ничего не получалось. Молодая мать оказалась на удивление неловкой. Шекиба усадила ее и показала, как надо прикладывать ребенка к груди. Маленький ротик девочки открывался и закрывался, словно у голодного птенца. Как только ее губы нащупали материнский сосок, она с энтузиазмом принялась за дело.
Шекиба заметила удивленный взгляд Гюльназ.
— Я работала в гареме, там полно детей. Мне не раз приходилось помогать с новорожденными.
— Ах да, конечно. А я совсем ничего не знаю. Если бы моя мама была жива… — вздохнула Гюльназ, глядя на личико дочери.
«Если бы моя мама была жива…» — подумала Шекиба.
— Как ты ее назовешь? — спросила она.
— Шабнам — «утренняя роса».
— Очень красивое имя! Я принесла тебе литти. Теплая пища поможет восстановить силы, — сказала Шекиба, при этом она вовсе не имела в виду температуру блюда. Речь шла о мистических свойствах блюда. Например, грецкие орехи и финики считались «теплыми», а виноград и апельсины — «холодными». Шекиба хорошо запомнила, чему ее учили в гареме: боль, которую женщина испытывает при родах, охлаждает тело, а значит, после родов нужно есть «теплые» продукты.
Но как бы там ни было, многие часы напряжения действительно отняли у роженицы немало сил, Гюльназ выглядела бледной и усталой. И страшно проголодалась.
Она схватила приготовленный Шекибой мучной суп и с жадностью накинулась на еду. Зачерпывая ложку за ложкой, Гюльназ остановилась лишь на мгновение, чтобы с благодарностью взглянуть на вторую жену своего мужа.
— Я рада, что ты здесь, Шекиба, — тихо произнесла она.
Шекиба застыла на месте. Подобного рода заявления были настолько не характерны для Гюльназ, что вызвали у Шекибы скорее беспокойство. Вместо ответа она аккуратно взяла на руки новорожденную.
— Я думала, будет мальчик, — вздохнула Гюльназ. — Мы так долго ждали, и вот — Аллах дает мне девочку.
— Асиф разочарован, — полувопросительно произнесла Шекиба.
— Сказал, что это моя вина. Даже не захотел взять ее на руки. Он страшно разочарован.
— Ты еще родишь ему сына. Раз родился один ребенок, будут и другие. Ворота открыты. Аллах не оставит тебя.
— Возможно. Он хотел назвать ее Бинафшей.
Шекиба бросила быстрый взгляд на Гюльназ. Но на лице у нее не было и тени беспокойства.
— Нет, ты только подумай! Бинафша![71] Он, наверное, совсем рехнулся.
— И что ты сказала? — осторожно поинтересовалась Шекиба.
— Сказала, что никогда прежде с ним не пререкалась, но на этот раз возражаю категорически и не позволю назвать мою дочь таким именем.
— И что он?
Гюльназ собралась было ответить, но вдруг скривилась от боли.
— Что случилось? — Шекиба инстинктивно подалась вперед и тронула ее за плечо.
— Она предупреждала меня, что будет больно.