— Салам, муаллим-сахиб,[11] — сказала я.
Учитель кивнул в ответ. Он стоял на пороге и кивал каждому из входивших в класс учеников. Я перевела дух и вытерла о брюки вспотевшие ладони. Направляясь вслед за Муньером, я затылком чувствовала любопытный взгляд учителя. Но, вполне возможно, это было лишь мое воображение. Стараясь держаться поближе к Муньеру, я украдкой наблюдала за остальными мальчиками, но, похоже, моя персона ни у кого из них особого интереса не вызвала. И все же я шла, опустив голову и уставившись в пол. Пробравшись в самый конец класса, мы устроились на длинной скамье, на которой уже сидели трое учеников.
— Муаллим-сахиб очень строгий, — прошептал один из них. — В прошлом году он ставил некоторым ребятам плохие отметки только за то, что у них была грязь под ногтями.
— Прекратите болтать и слушайте! — прикрикнул на нас учитель. Он был невысокого роста и весь какой-то рыхлый, с большой лысиной на голове, обрамленной редкими желтовато-серыми волосами. Его аккуратно подстриженные усы были точно такого же блеклого цвета. — Начнем с того, что каждый из вас напишет свое имя. А потом посмотрим, чему вы научились за прошедший год, если, конечно, вы хоть чему-то научились.
Слушая учителя, я поняла, что учителя-мужчины точно такие же суровые, как и учителя-женщины. Обстановка в классе тоже ничем не отличалась от той, что была у нас, разве что беспрестанной толкотни и хихиканья у девочек было поменьше. Я быстро и аккуратно написала свое имя на первой странице тетради и покосилась уголком глаза на Муньера. Мой двоюродный брат сражался с каждой буквой, неуклюже выводя соединения между ними, лишняя точка над строкой превратила его из Муньера в Мурьера. Я собралась уже указать ему на ошибку, но предостерегающий взгляд учителя заставил меня прикусить язык. Муаллим-сахиб шел вдоль рядов, заглядывая в раскрытые тетради. В большинстве случаев он удрученно вздыхал, иногда саркастично фыркал, и лишь очень немногие ученики удостоились едва заметного одобрительного кивка головой.
Наконец очередь дошла до меня. Тень от его лысой головы упала на тетрадь, я слышала, как он со свистом вдыхает и выдыхает воздух. Однако никакой определенной реакции на мою работу не последовало, единственное, что было понятно: мне удалось не разочаровать нашего наставника. Работа же Муньера была оценена возмущенным сопением.
— Как тебя зовут? — усталым голосом спросил учитель.
— М… М… Муньер. — Брат осмелился бросить на него робкий взгляд снизу вверх, но тут же потупил глаза и втянул голову в плечи.
— Муньер! — повторил учитель драматическим тоном. — Запомни, Муньер, если завтра ты не сможешь грамотно написать собственное имя, я заставлю тебя повторять всю программу прошлого года. Понял?
— Да, муаллим-сахиб, — едва слышно выдавил Муньер и залился краской. Мне казалось, я чувствую жар, которым пышут его пунцовые щеки.
К концу урока мне стало совершенно ясно: школьная программа для мальчиков ничуть не сложнее той, по которой учатся девочки.
На перемене мальчишки устремились во двор: им было гораздо интереснее возиться в пыли и гонять мяч, нежели расспрашивать новичка, кто он такой и откуда взялся. Домой мы пошли вместе с Муньером и еще двумя мальчиками — Ашрафом и Абдуллой. Они жили в двух километрах от нашей деревни. Муньера и остальных моих кузенов оба прекрасно знали, а вот меня видели впервые.
— Скажи-ка еще разок, как тебя зовут? — обратился ко мне Ашраф. Он был невысокого роста, подвижный и гибкий, каштановые кудри и большие глаза с густыми черными ресницами делали его настолько миловидным, что у меня даже закралось подозрение: а не девочка ли он, как и я, переодетая мальчиком?
— Меня зовут Рахим.
— Да, это Рахим, мой двоюродный брат, — словно подтверждая мои слова, добавил Муньер. Утренний разговор с учителем совершенно выбил беднягу из колеи, но сейчас, оказавшись за воротами школы, кузен воспарил духом и даже решил сам представить меня второму приятелю: — Абдулла, а ты знаком с Рахимом?
— Нет, — ответил Абдулла. — Рахим, ты играешь в футбол?
Не зная, что ответить, я лишь пожала плечами.
— О, он отлично играет в футбол! — с неожиданным энтузиазмом выпалил Муньер. — Спорим, он забьет тебе десять голов кряду?!
Я покосилась на Муньера: интересно, он пытается подставить меня?
— Да ты что?! — рассмеялся Абдулла. — Ну, ему нет необходимости забивать голы мне, а вот когда мы встретимся с Саидом Джавадом и его командой, тогда пусть покажет себя. Кстати, они, скорее всего, сейчас на поле. Пойдем к ним?
11
«Муаллим» — здесь: «учитель». Также это слово используется, чтобы подчеркнуть особое уважение к человеку, обладающему авторитетом.