— Значит, мы — опасная ловушка, скрытая цветами? — сказали они.
— Цветы так прекрасны, что мы никогда не заметим западни, — сказал принц Тзусима, смеясь.
— Ну, — сказала царица, — Симабара выпьет две чашки сакэ за то, что оскорбил женщин.
Симабара весело осушил чашки.
— Раньше, — сказала принцесса Иза-Фару, лукаво взглянув на Симабару, — было много героев: рассказывали про Азахину, который схватывал каждой рукой по вооруженному воину и отбрасывал далеко от себя; про Таметомо и его огромный лук; про Ятситсонэ, которому щитом служил раскрытый веер, и еще о многих! Только и говорили, что об их великих подвигах. Между прочим, утверждали, что однажды Сусижэ, всадник, не имевший себе соперников, возвращаясь с прогулки, заметил нескольких своих друзей на корточках вокруг шашечницы. Тогда он перескочил на лошади над их головами, и лошадь неподвижно стала на задних ногах посреди шашечницы. Изумленные игроки подумали, что этот всадник упал к ним с неба… Теперь я не слышала ничего подобного.
— Хорошо, хорошо! — вскричал Самбара. — Ты хочешь дать нам понять, что никто из нас не мог бы выказать такой ловкости в верховной езде и что время героев прошло?
— Действительно, я именно это и имела в виду, — сказала Иза-Фару, смеясь. — Разве я не должна была ответить вам чем-нибудь на ваш рассказ о дерзком волке?
— Она имела право отомстить за нас, — сказала Кизаки, — и не заслуживает никакого наказания.
— Цвет Тростника знает одну историю, но не хочет рассказывать ее! — воскликнула одна принцесса, которая с минуту уже перешептывалась со своей соседкой.
Цвет Тростника закрылась широким рукавом своего платья. Это была совсем молодая, еще немного застенчивая девушка.
— Ну же, говори, — сказала Кизаки, — и не бойся, мы не имеем ничего общего с волком Симабары.
— Ну вот! — сказала Цвет тростника, вдруг успокоившись. — На острове Езо жили молодой человек и молодая девушка, которые нежно любили друг друга. Они были с колыбели предназначены друг для друга и никогда не расставались. Молодой девушке было пятнадцать лет, молодому человеку — восемнадцать. Подумывали о дне их свадьбы. К. несчастью, сын одного богатого человека влюбился в молодую девушку и просил у ее отца ее руки. Тот, пренебрегая прежними обещаниями, дал ему свое согласие. Напрасно молодые люди упрашивали его; отец остался непреклонен. Тогда невеста пошла к своему неутешному жениху.
— Послушай! — сказала она ему. — Так как нас хотят разлучить в этом мире, пусть смерть соединит нас. Пойдем на могилу твоих предков и покончим с собой.
Они сделали, как она сказала; они легли на могилу и закололись. Но отвергнутый жених следовал за ними. Когда их голоса смолкли, он приблизился и увидел их распростертыми рядом, неподвижных, рука в руку.
Когда он склонился над ними, из могилы поднялись две бабочки и весело улетели, трепеща крылышками.
— Ах! — вскричал завистник с гневом. — Это они, они ускользают от меня, они убегают в свете, они счастливы, но я хочу преследовать их и в небе.
Он схватил брошенный кинжал и закололся, в свою очередь.
Тогда поднялась третья бабочка; но две первые были уже далеко, и эта никогда не могла догнать их.
— Еще и теперь посмотрите вверх: над цветами, когда настает весна, вы увидите двух крылатых влюбленных, близко один около другого. Посмотрите еще — и вы скоро заметите ревнивца, который преследует их и никогда не сможет настигнуть.
— Правда, — сказала Иза-Фару, — бабочки всегда так летают: две порхают рядом, а третья следует за ними на расстоянии.
— Я тоже замечала эту особенность, но не могла объяснить ее себе, — сказала Кизаки. — Это хорошенький рассказ, и я не знала его.
— Принц Сатсума должен рассказать нам что-нибудь, — заметила Цвет тростника.
— Я! — вскричал добрый старик, немного смущаясь. — Но я не знаю никаких историй.
— Нет, нет, вы знаете! — вскричали женщины. — Вы должны нам рассказать что-нибудь.
— В таком случае, я расскажу вам о происшествии, которое недавно случилось с поваром принца Фиго.
Это заявление вызвало всеобщий смех.
— Вы увидите, — сказал Сатсума, — что этот повар очень не глуп. Прежде всего, он очень искусен в своем деле, чем не следует пренебрегать. Кроме того, он относится чрезвычайно внимательно ко всем мелочам своей службы. Однако несколько дней тому назад, на одном пиршестве, на котором я присутствовал, слуги принесли сосуд с рисом и открыли его перед принцем Фиго. Каково же было его изумление, когда он увидел среди белизны риса черное насекомое, неподвижное, так как оно было вареное! Принц побледнел от гнева. Он велел позвать повара и, схватив концом своих палочек из слоновой кости гнусное насекомое, поднес его слуге с ужасающим взглядом. Несчастному ничего не оставалось, как вспороть себе живот как можно скорей. Но подобный образ действия, казалось, был ему не по вкусу, потому что он приблизился к своему господину с самым радостным видом, взял насекомое и съел его, делая вид, что принимает от принца, как честь, кусочек блюда. Такое остроумие вызвало смех у гостей. Сам принц Фиго не мог удержаться от улыбки — и повар был спасен от смерти.