— Прощай, храбрый воин. Да будет угодно Небу, чтобы мы поскорее увиделись.
Гарунага удалился, и когда он проходил по двору, Йодожими высунулась из окна, чтобы еще раз взглянуть на него. Паж, который держал лошадь воина, помогая ему влезть в седло, сообщил генералу, что во дворце распространились самые тревожные слухи. Авангард неприятельской армии показался в Сумиоси, следовательно, в нескольких милях от Осаки, так что войскам сегуна не удалось перегородить остров Нипон в ширину, как предполагалась.
Гарунага поспешил к своему отряду, который ожидал его за стенами замка, готовый к отъезду. Несколько всадников скакали ему навстречу. Сегун только что приехал в лагерь и звал Гарунагу.
— Не ходи в Ямазиро, — сказал он ему, как только тот явился, — спеши в Сумиоси и постарайся раздавить бунтовщиков, если они действительно укрепились в этом месте.
— Лечу, государь, — сказал Гарунага, — и клянусь победить.
Несколько минут спустя он покинул Осаку со своим отрядом. В то же время множество рыбачьих лодок, пользуясь приливом, вышли из гавани и направились в открытое море, подгоняемые сильным ветром. Это была флотилия Нагато. Принц один из первых узнал о появлении в Сумиоси солдат Гиэяса. Он немедленно решил пуститься в море и крейсировать около угрожаемых берегов.
На каждой барке было по четыре человека; в той, где сидел Нагато, было одним больше: это был Лоо. Он поймал несколько рыб и с наивной жестокостью смотрел, как они корчились в предсмертных судорогах. На руле сидел Райдэн.
Лежа на дне барки, принц рассеянно смотрел вверх, на снасти и на большой серый парус, который скрипел, надуваясь; он мечтал. Все та же мечта наполняла его душу, подобную морю, которое вечно отражает небо. Всякое событие, всякое действие горестно отражались в душе принца; это были облака, застилавшие его любовь, мешавшие ему предаться ей всецело. Однако его благородный характер побуждал его преданно служить своему государю, пожертвовать для него своей кровью и спасти его, если возможно; но невольно он часто забывал войну, Гиэяса, интриги, преступления, подобно тому, как тишина, сменившая нарушивший ее шум, заставляет забыть его. Тогда он мысленно припоминал брошенный на него взгляд, оттенок голоса, складку покрывала, приподнятого ветром и коснувшегося его губ. Он вновь испытывал дрожь, вызванную в его крови этим легким прикосновением. Иногда он говорил себе, что, может быть, и она думала о нем, и взор его блуждал за этой мыслью.
Волны тихо качали его, как бы поощряя эти безумные мечты; парус, надутый ветром, походил на громадный серп луны; от быстрого хода вода хлестала в нос лодки.
— Я бросился в это странное предприятие, чтобы не удаляться от нее, — бормотал он. — Я рассчитываю на судьбу, которая доставит мне случай послужить моему государю, так как если бы меня попросили объяснить план моего похода, то я бы был в большом затруднении. Находиться в самых опасных местах, яростно сражаться, затем удалиться без огласки — вот моя цель. Все-таки, по мнению генерала Йокэ-Муры, маленький отряд волонтеров, явившихся среди битвы, может иногда дать перевес в сторону победы и оказать большие услуги… Я, кстати, вспомнил об этом, чтобы оправдать мое поведение, — прибавил с улыбкой принц.
Пятьдесят барок, составлявших флотилию, рассеялись по морю. Лоо говорил, что они похожи на рой бабочек, готовых погрузиться в воду. Около полудня приблизились к берегу. Так как Сумиоси был уже недалеко, то Нагато хотел выйти на сушу и собрать новые сведения о неприятельском войске. Барки пристали в маленькой бухте; большая часть осталась в открытом море, и только двадцать человек высадились с принцем. Они пошли по дороге, которая тянулась в ста шагах от берега, и направились к деревне. Они шли некоторое время, вдруг первые, которые уже завернули за угол, вернулись поспешно назад и закричали:
— Какой-то даймио, даймио!
— Ну так что ж? — сказал Нагато.
— Если мы не останемся на дороге, то пойдут через нас или отрежут нам голову, — сказал Райдэн.
— Поди-ка, посмотри, Лоо, — сказал принц, — чье имя написано на столбе, у края дороги. Если вельможа ниже меня родом, мы повалим столб, и, хотя у меня нет свиты, даймио даст мне дорогу.
Лоо, осмотревшись с минуту кругом, бросился бежать к. одному из столбов, которые вельможи приказывают расставлять на своем пути, чтобы известить, когда они здесь будут проходить.
Юноша вскоре вернулся с изумленным лицом.
— Это мы, господин, будем здесь проходить.
— Как? — сказал принц.
— На дощечке написано, — сказал Лоо, — что «всемогущий Ивакура Терумото-Мори, принц Нагато, пройдет через эту страну на десятый день пятой луны».