— Приложи её к груди, — велит Оллеэль.
Выполняю его распоряжение и завороженно наблюдаю, как малышка делает пару глотательных движений, затем отрывается от груди и довольно причмокивает.
Лекарь удовлетворенно кивает:
— Хорошо. Папа, иди обмой своё сокровище. И заверни в пеленки.
Муж берет дочку так осторожно, словно боится сломать её малейшим неосторожным движением, и скрывается за дверью ванной.
Оллиэль принимает послед, проверяет меня диагностирующим заклятьем и усмехается:
— Всё в порядке. Никаких разрывов или осложнений.
Затем очищает меня и мою одежду заклинанием и относит на кровать:
— Четыре часа вставать нельзя. Потом я принесу тебе настойку для быстрейшего восстановления и суп. Всё должно быть в порядке, но если почувствуешь себя плохо, попроси мужа меня позвать. Поздравляю!
Тепло ему улыбаюсь:
— Огромное спасибо за всё.
— Отдыхай.
Стоит лекарю покинуть комнату, возвращается муж с дочкой. Говорит взволнованно:
— Она такая маленькая и хрупкая! Но я справился.
Беру дочку из его рук, укладываю себе на живот и улыбаюсь:
— Не переживай. Она не настолько слабая, как кажется. Как ты себя чувствуешь?
— Не помню, чтобы когда-либо так сильно за кого-то переживал. И не помню, чтобы так сильно чему-то радовался раньше. Эмоции переполняют. Хочется куда-то бежать и что-то делать.
Улыбаюсь:
— А вместо этого тебе придется связаться с бабушкой и Торриэлем, чтобы поделиться с ними радостной новостью.
— Успею ещё. Дай мне насмотреться на это маленькое чудо. У неё такие крохотные пальчики! Такие малюсенькие ножки! Никогда не видел таких маленьких детей.
— Ничего она не маленькая. Вполне среднего размера.
— Что сказал Оллеэль? Всё в порядке?
— И со мной, и с малышкой всё хорошо. Она уснула. Пододвинь колыбельку поближе к кровати — давай переложим.
— Хорошо.
Выполняет просьбу, затем укладывает мою голову на своё плечо:
— Спасибо, что родила мне дочку. Она очаровательна. Я настолько счастлив, что боюсь, проснусь утром, и это всё — то, что ты согласилась стать моей женой, то, что у нас родилась дочка — окажется просто сном.
Лукаво улыбаюсь, затем беру его ладонь и впиваюсь в неё зубами. От неожиданности он вскрикивает. Смеюсь:
— Тише! Дочку разбудишь.
— Но зачем ты это сделала?
— А разве боль это не верный признак того, что всё происходит наяву? Так что можешь не бояться — никакой это не сон.
Смеется:
— Спасибо за помощь. Как мы её назовем?
— Имя для девочки дает самая старшая женщина рода. А у нас это моя бабушка, так что наше мнение в этом вопросе учитываться не будет. А теперь активируй артефакт связи. Если я не расскажу такую важную новость сразу, Торриэль потом годами будет на меня обижаться.
— Хорошо.
Выслушиваю по артефакту связи поздравления, кушаю, пью укрепляющую настойку и спокойно сплю до рассвета. Я бы с довольствием поспала подольше, но дочка проголодалась. Кормлю её, качаю на руках, дожидаюсь, пока она снова уснет, и дремлю ещё три часа.
Утром после кормления укладываю дочь в корзину, подхватываю и иду завтракать. Жду, пока все соберутся, и ультимативно произношу:
— Я здесь больше не останусь. Завтракаем, собираемся и едем домой.
Остальные согласно кивают, только муж обеспокоено спрашивает:
— А это не опасно для тебя или малышки? Хорошо себя чувствуешь? Оллеэль, что скажешь?
— Всё нормально. Такое путешествие ничем ей не угрожает.
Улыбаюсь:
— Не переживай. К тому же, мы можем открыть телепорт до Дворца, а оттуда в мои покои. Так что вся нагрузка сведется к минимуму.
Парриэль согласно кивает, но уточняет:
— Нам все равно для начала придется выехать за пределы долины. И уже оттуда я открою портал.
Счастливо улыбаюсь:
— Договорились.
Выпиваю ещё одну лечебную настойку, поднимаюсь в наши комнаты, распахиваю створки шкафа и слышу строгое:
— Не смей! Лучше отдохни. Я сам всё соберу.
— Но я хорошо себя чувствую.
— Я рад. И хочу, чтобы в будущем это не изменилось.
Улыбаюсь и слушаюсь мужа. Глупо спорить по таким пустяковым поводам.
Уходим из поместья пешком — до входа в долину всего пятнадцать минут неспешным шагом. Вещи спрятаны в пространственные карманы, дочку несет муж, поэтому получаю огромное удовольствие от прогулки — моё тело восстановилось ещё не полностью, но двигаться и дышать заметно легче.
Во Дворце нас встречает бабушка, отводит в гостиную и просит:
— Можно подержать?
Улыбаюсь, а муж осторожно протягивает нашу девочку. Чем дольше бабушка смотрит на неё, тем счастливее выглядит. Наконец произносит:
— Она так похожа на тебя в этом же возрасте! Поразительно.
В комнату стремительно врывается Торриэль — дыхание сбито, прическа растрепана. Подходит к малышке и завороженно на неё смотрит:
— Покажите! Я хочу её увидеть! Какая мелочь… Не думал, что они рождаются такими маленькими.
Хмыкаю:
— По параметрам она в середине шкалы допустимого роста и веса. Так что бывают дети гораздо более миниатюрные. Хочешь подержать?
— Нет уж. Боюсь сделать что-нибудь не так. Лучше уж вы сами.
Улыбаюсь и обращаюсь к бабушке:
— Какие наши дальнейшие действия?
— У вас есть час на то, чтобы переодеться в официальную одежду — найдете её в твоей комнате. Новые покои выберете и обустроите позже. Затем приходите вместе с моей очаровательной внучкой к Великому Дереву.
Бабушка приготовила одежды не только для меня и мужа, но и богато украшенное покрывальце для нашей доченьки, так что на встречу идем очень нарядным семейством.
Никто не может сказать точно, что появилось раньше — эльфы или Великое Дерево. Каждый клан может взять от него росточек и посадить на новом месте. От того, приживется ли росток, зависит судьба молодого клана — получит ли он разрешение на отделение.
В нашем Дворце находится самое первое, самое старое Великое Дерево. По крайней мере, в легендах говорится именно это. Когда мы входим в зал, видим, что старейшины и главы клана нас уже ждут.
Бабушка забирает у меня дочь, выходит в центр зала и торжественно провозглашает:
— Нарекаю тебя Алларинель.
Великое Дерево оживляется — шелестит своими белыми листьями, а на кроне, прямо под моей веткой, появляется новый росток. Все, кто находится в зале, почтительно склоняют головы — новый член семьи принят.
Забираю дочь из рук бабушки и становлюсь рядом с Деревом, чтобы связь дочери с ним окрепла. Бабушка берет Райлона под руку и отправляется представлять его остальным. Через три часа она удовлетворенно кивает и позволяет нам с мужем удалиться. Спрашиваю его взволнованно:
— Как всё прошло?
Он хмыкает:
— Все ко мне очень добры. Я получил много интересных предложений. Не думал, что буду настолько востребован.
— Уже решил, как поступишь?
— Предложение возглавить отделение некромантии в вашей Академии Магии выглядит заманчиво. И, пожалуй, буду сотрудничать со стражами. А ещё успел пообещать Торриэлю помочь в его работе. Он очень воодушевился идеей использования мертвых животных для передачи информации и шпионажа.
— Теперь не переживаешь, что здесь у нас тебе будет скучно?
— Теперь меня скорее волнует, как всё успеть, — усмехается муж.
Вечером, когда уже лежим в кровати, нерешительно спрашиваю:
— Не жалеешь, что оставил ради меня свою прежнюю жизнь?
— Благодаря тебе я узнал, что значит любить и быть любимым. И ещё, что страх за кого-то другого может быть гораздо сильнее, чем за себя. Мне кажется, что именно с тобой я начал жить по-настоящему. Так о чем мне жалеть?
Прижимаюсь к нему и успокоенно улыбаюсь. Рада, что наши чувства совершенно созвучны.