После перерыва ар Райлон объявляет, что сейчас у нас будет небольшая самостоятельная и, не сдержавшись, посылает мне мстительный взгляд. Раздает листы бумаги. Ждет, пока все спрячут тетради, и начинает диктовать вопросы. На каждый вопрос дает времени ровно столько, чтобы успеть ответить. Даже если и захочешь списать — не успеешь. Вопросы и по прошлой теме, и по сегодняшней. Чувствую на себе пристальный взгляд и улыбаюсь. Я не врала про свою память, поэтому ответить на все вопросы мне совершенно не сложно.
Сдаем листы, и лекция продолжается. Ар Райлон выглядит озадаченным, и былого раздражения больше не чувствуется.
После занятия просит остаться только тех, кто записан к нему на факультатив. Остаемся мы с Торриэлем и Арраниэлем. Ар Райлон спрашивает, прочитали ли мы первую книгу по непреднамеренным проклятьям, получив утвердительный ответ, раздает опросные листы.
Быстренько вписываем ответы, ар Райлон их просматривает и озадаченно смотрит на нас:
— Какие у вас остались вопросы? Можете не придерживаться учебного этикета — занятия будут проходить в форме семинаров.
Я кокетливо улыбаюсь и спрашиваю:
— В книге нет ничего про то, зависит ли сила таких проклятий от чистокровности человека, цвета волос, глаз. Там написано, что эта способность встречается обычно у женщин и редко у мужчин. Есть ли какая-то зависимость от возраста женщины?
Некромант бросает на меня взгляд, который я не могу расшифровать, и углубляется в объяснения. Затем уточняет, есть ли еще вопросы. Мы отрицательно качаем головами, он с некоторым облегчением произносит:
— Тогда прочитайте следующие книги: «Преднамеренные проклятья» и «Смертельные проклятья. Виды. Классификация. Как распознать». Обсудим их на следующем занятии.
Я мило улыбаюсь, поправляю локон и произношу:
— Мы уже прочитали. И хотелось бы использовать время занятий максимально продуктивно.
Брови ар Райлона ползут вверх:
— А вы даром времени не теряете. Хорошо! Тогда до конца занятия вы успеете пройти опрос по прочитанному.
Раздает чистые листы и начинает надиктовывать вопросы. До конца занятия неспешно отвечаем. Я уверена, что каждый из нас ответит на все вопросы, и все ответы будут правильными.
В глазах некроманта появляется странное выражение, которое у меня снова не получается распознать. Задумчиво произносит:
— Редко кто из общего направления выбирает некромантию. А уж о подобном энтузиазме я вообще молчу. Если бы остальные студенты были такими, моя жизнь стала бы в разы легче. Есть какие-то темы из программы, которым вы хотели бы уделить более пристальное внимание?
Даю шанс высказаться остальным. Арраниэль отрицательно качает головой. Кто бы сомневался. А вот Торриэль полным энтузиазма голосом произносит:
— Мне бы хотелось больше узнать о судебной некромантии.
Взгляд ар Райлона переходит на меня. Медленно провожу указательным пальцем по нижней губе, кокетливо улыбаюсь и произношу:
— Я бы тоже хотела побольше узнать о судебной некромантии. А также об анимировании и особенностях применения небольших по размеру зомби.
Замечаю во взгляде Торриэля недоумение и поясняю:
— Их можно использовать в разведке, подслушивании и в качестве курьеров.
Взгляд друга проясняется, и он одобрительно кивает.
Во взгляде некроманта считываю злорадство:
— Для этих отраслей некромантии практика гораздо важнее теории. Поэтому предлагаю чередовать лекционные и практические занятия.
Поощрительно улыбаюсь:
— Раз уж гораздо важнее, мы могли бы совместить. Я так полагаю, практика будет проходить в городском морге?
Дождавшись кивка продолжаю:
— Мы могли бы говорить о теории по пути в морг, чтобы не терять время напрасно.
Ар Райлон задумчиво кивает и отпускает нас с занятия.
Привычным движением открываю портал и, выждав свою очередь, захожу в гостиную. Стряхиваю маску кокетки. Стираю улыбку. Устало опускаю плечи.
Торриэль как всегда понимает без слов — всего лишь заглянув мне в глаза. Как в детстве, стискивает мою ладонь и тащит за собой. Мелькают пролеты лестниц, заполненные студентами коридоры, внутренний дворик, ворота. Отмечаю это краем сознания, словно и не со мной.
Очерчивает круг портала. Ждет, пока Арраниэль проскользнет вперед тенью. Подхватывает меня на руки и шагает следом.
Ставит меня на невысокую траву. Пока Торриэль расстилает плед, недоуменно оглядываюсь — широкий луг с полевыми травами с одной стороны упирается в огромное озеро, с другой окружен высокими деревьями леса. Ощущается неуловимый запах трав. Прохладный свежий ветер с озера. И совершенно не чувствуется присутствие других разумных на несколько часов пути.
Торриэль меня заботливо усаживает. Укрывает плечи теплым плащом и выжидательно смотрит. Смотрю с недоумением в ответ. Он терпеливо произносит:
— Вокруг никого. А тебе нужно выплеснуть эмоции. Давай.
Накрывает осознанием. Подношу к губам флейту, закрываю глаза и выплескиваю то, что накопилось. То, что приходилось так старательно прятать.
Под грустные ноты отпускаю свою печаль. От того, что не могу дотронуться, прикоснуться губами, пальцами, обнять. От того, что приходится играть по навязанным правилам. От того, что будущее так туманно.
Выливаю страх потерять, так и не успев найти. Страх того, что не знаю, готова ли я. Страх того, достаточно ли я хороша. Страх жить, зная, как оно бывает, и как никогда больше не будет.
Робкими переливами рассказываю, насколько хрупкой бывает надежда. Как хочется поверить. И как много сил нужно для того, чтобы это сделать. Ведь если доверие не оправдается, придется потом собирать рассыпавшееся осколками сердце.
В последних аккордах смирение, принятие неизбежности. Благодарность тем, кто рядом. Благодарность, что раньше меня понял. Что раньше меня заметил.
Несколько секунд сижу в тишине. Упорядочиваю мысли. Успокаиваю сердце. Открываю глаза, поднимаюсь и порывисто обнимаю Торриэля. Благодарно утыкаюсь носом ему в шею. Вдыхаю фиалковый запах. И улыбаюсь. Что бы ни случилось — он рядом. Он поможет. Он поддержит. Он поймет. А это уже немало.
Торриэль собирает плед, и мы отправляемся домой. Даю себе обещание медитировать дольше и чаще, чтобы больше не допускать подобного.
Глава 3
Утро начинаю с медитации. Сажусь, скрестив ноги перед окном. Несколько минут впитываю в себя красоту рождающегося утра. Наблюдаю как светлеет небо, как верхушки деревьев наливаются красками. Вслушиваюсь в тишину и покой, царящие вокруг.
Закрываю глаза и заклинанием очерчиваю защитную сферу. Раскрываю свое сознание утру, солнцу, осеннему лесу. Рассматриваю мысли в голове и отбрасываю как что-то ненужное. Раскрываюсь для магических потоков и чувствую, как меня наполняет силой, как меня наполняет спокойствием. Тело становится легким, невесомым.
Чувствую комнату с ее запахами, стенами, мебелью. И в то же время просыпающийся лес чувствую тоже. Я солнце, которое освещает утро, ветер, запутавшийся в листьях, животные и птицы, капли росы, тающий туман, пушистые облака, падающий с дерева листок…
Я это еще я, но и что-то большее тоже.
Запоминаю это ощущение полного покоя, гармонии с собой и миром.
Делаю глубокий вдох. Через пару мгновений такой же глубокий выдох. Чувствую, как мое тело наливается тяжестью, начинаю ощущать мягкость ткани платья, холод и твердость пола, на котором сижу.
С последним глубоким вдохом открываю глаза.
Небо отливает малиновым и золотым, добавляет ярких красок и без того ярким осенним листьям. Улыбаюсь предстоящему дню и плавным движением поднимаюсь на ноги.
Иду в ванную, умываю лицо, расчесываю волосы. Накидываю шаль и открываю дверь комнаты.
Гостиная встретила меня запахами еды — сегодня мои любимые блинчики с медом и травяной взвар. Торриэль уже сервировал стол и ждал меня, покачиваясь на стуле. Белая рубаха свободного кроя открывала ключицы и удивительным образом делала его более ярким и хрупким. Бежевые бриджи подчеркивали стройные ноги. Обилие ярких браслетов на руках и босые ноги добавляли завершенность образу скучающего бездельника. Он был так хорош, что на пару секунд застыла на пороге. Любовалась и в очередной раз удивлялась, как из взъерошенного костлявого мальчишки он умудрился вырасти таким красавцем.