Я настолько растерялся, что застыл в каком-то завораживающем оцепенении и пропустил момент, в который вся масса кракозябр была поглощена волной. Как они вобрались ею, закрутились в неё, забултыхались, оживились! Как поволокла она их вперёд, стремительно пожирая десятки метров за какие-то секунды! Ближе, ближе… Те три километра мелей, что прикрывали клочок суши с каменным клыком, которые, как мне казалось по первым минутам столкновения, весьма надёжно встали на защиту дочи, волна пожирала очень быстро! Слишком быстро!
Я, впав в некоторую панику, сорвался в полёт над этим кипящим бульоном, стрелял из Немезиды, поливал молниями, вытягивал из монстров энергию "насосом", кидал бомбы, кричал что-то гневное и отнюдь не литературное! Потерял самообладание и начал делать глупости! Летел слишком низко, утратил концентрацию…
Кракозябры, почувствовав себя в родной стихии, гораздо эффектнее стали шмалять в меня своими магическими умениями. Пару раз меня чуть не сбили стремительные выбросы воды, меня осыпали колючки и шипы, электроразряды я благополучно отражал умением "зеркало", огрызался зло и больно, но всё это не то, не то… План, медленно и вдумчиво расстрелять, высушить и поубивать током миньонов кракена, а затем вдумчиво и не спеша разобраться с ним самим - смыло. В прямом смысле слова! И в момент глубокого осознания, что я занимаюсь хернёй, уничтожая миньонов, а надо лететь и бороть самого главного гада, иначе всё будет очень плохо, всё изменилось! Волна, мутная от песка и грязи, волокущая враз оживившихся кракозябр - остановилась! Она, мать её - остановилась! Словно врезалась в невидимый, но непреодолимый барьер! Стала расти вверх и вверх и…
Жемчужинка сидела в верхней, самой последней камере, выдолбленной в этом каменном клыке. Старый и ещё пяток бацхвари находился возле неё, а также сундуки с боевой алхимией, гранатами и запасными дротиками, копьями, лечебными жижками.
Остальные бойцы распределились по этажам, готовые отражать атаки и стоять насмерть. Но, как раз глупую упёртость отец им категорически запретил. Лучше вовремя отступить, переформироваться, эвакуировать раненых, говорил он. Вылечить, восстановить здоровье у нас хватает мощных универсальных эликсиров, спасибо Мими. В этом, на самом деле, таковы уж реалия войны, мало человеколюбия или сострадания к раненым, говорил он. Голая рациональность! Подлатать и снова поставить бойца в строй, говорил он.
Да, так говорил отец. Но она-то знала, чувствовала, во многом его рациональность неискренняя, он переживал за бацхвари, понимая, что они упрутся до последнего, умрут, но не отступят. А так, вроде всё логично: дольше сохранить жизнь бойцу, чтобы он смог нанести максимальный ущерб!
Много, много раз они все, кто сейчас находился внутри скалы, отрабатывали всяческие варианты как защиты, так и эвакуации раненых, оказания первой помощи, да и самого лечения. Рассортированы жижки, мази и эликсиры, бинты…
Она тоже готовилась все эти месяцы, и в лечебных дисциплинах, она ведь маг жизни, и в управлении водой, основного своего атрибута. В лечебных умениях ей помогали и Люси, и Ночка, многое дала мама. Ещё книги… Но, как говорил отец, могущественные посланцы - это хорошо, мама - прекрасно, книги тоже совсем неплохо, но всё это постольку поскольку. Неструктурированный наскок! Магия вчистую, творя невероятное, как это ни странно, дочь моя, обрезает многие возможности развить истинное понимание медицины. Ослабляют и обедняют мага жизни, как бы это не удивительно звучало. Такое вот моё мнение.
Самый лучший бы для тебя вариант - освоить широкий спектр обычной медицины, стать традиционным специалистом. Такой, кто обучался этому целенаправленно и долгие годы, кто уже достиг значительных успехов. Кто не только постиг тайное через магию, но и через саму природу, через научный подход. Не руками пассы изобразил, а ими же взял скальпель или глазами приник к микроскопу… Вот тогда магия, действительно, станет настоящей "магией".
«Принцесса Мими?» - спрашивала она. О да, отвечал отец, она многому могла бы тебя научить. И научит, добавлял он.
Она старалась… Она чувствовала, что стала сильнее. Но вот насколько?
Когда раздался рёв\крик, так, что скала мелко задрожала, и со стен кое-где посыпались мелкие камушки, все поняли - он пришёл.
- Великий Кракен, - проквакал на бацхвари очевидную вещ Старый, - Мо, отец твой, уже сражается.