Давно отшумели, отгремели те битвы. Но сколько дум навевает холмистый борисовский пейзаж, особенно при сером грозовом небе! Посмотрите с древнего борисовского холма на запад, и вам почудится шум сечи, сверкание доспехов и победные кличи русского воинства.
Сокровища графа Уварова
В 32 километрах к северо-западу от Можайска, на берегу реки Иночь находится реставрируемый сейчас бывший дворец графа С. С. Уварова. История дворца и его сокровищ необычна.
Сергей Семенович Уваров (1786 - 1855) в молодости слыл либералом. В 1815 - 1816 годах состоял он в литературном обществе «Арзамас», выступавшем против группы реакционных литераторов. Там познакомился и на первых порах сблизился с ним юный Пушкин.
Но шли годы, а вместе с ним блистательно продвигался по лестнице карьеры и Уваров. Он сделался министром просвещения, женился на единственной дочери графа Разумовского и взял за нею миллионное приданое. В феврале 1835 года Пушкин записывает в дневнике:
«Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге («История пугачевского бунта» - В. О.), как о возмутительном сочинении… это большой негодяй и шарлатан».
В том же году в печати появилось стихотворение Пушкина «На выздоровление Лукулла». Основой для него послужил следующий факт. Тяжело заболел дальний родственник Уварова - Шереметев. Уваров рассчитывал получить его огромное наследство. Но неожиданно Шереметев выздоровел. Узнав себя в стихотворении, Уваров бешено возненавидел поэта и травил его до последних дней.
В тех же 30-х годах XIX века знаменитый зодчий Жилярди выстроил для Уварова дворец близ села Поречья. Владелец собрал в нем великолепную сокровищницу искусств. Тщеславный граф приглашал к себе в именье, находившееся в 150 верстах от Москвы, избранную публику и показывал свои коллекции. Этой избранной публикой явилась некоторая часть профессоров Московского университета и близких к ним лиц. В журнале «Москвитянин» за 40-е годы прошлого столетия можно найти подробные описания уваровских сокровищ и внутренних помещений дворца.
Библиотека включала в число своих рукописей собрания библиофилов Царского и Сахарова, редчайшие книги ученого - собирателя древнерусской литературы Маттеи; картинная галерея имела произведения Рафаэля, Мурилльо, Иорданса, Кипренского, Боровиковского, Тропинина, Брюллова и великое множество работ других живописцев; в разделе скульптуры находились творения Гудона, Картолини, Финелли и др., бюст Юпитера из раскопок Помпеи, антики с Кипра, Саламина и Черноморского побережья, особняком располагались коллекции старого русского быта, мебели, нумизматики, предметы каменного п бронзового веков…
«Прекрасные размеры, избранные для этого зала архитектором Жилярди, - писал журнал «Москвитянин», - свободно красуются здесь в пурпуровом цвете стен и белизне мраморного стукко (пластический мрамор. - В. О.)… Освещение так обильно, что его можно назвать великолепным; оно тем приятнее действует на входящего, что в этот храм искусства ведет единственный вход из библиотеки… Самую середину зала занимает главная драгоценность порецкого замка - античный памятник».
Что же это за произведение?
В 50-х годах XVIII века в Рим из Германии приехал молодой ученый археолог Иоганн Иоахим Винкельман. Тогда в Италии производились раскопки древних городов Помпеи и Геркуланума, погибших при извержении Везувия. Винкельман, страстно влюбленный в античное искусство, открыл огромную художественную ценность найденных при раскопках скульптур. Он был первым автором глубоких исследований о древнегреческой и древнеримской скульптуре.
У одного из коллекционеров увидел он удивительное произведение древнего ваяния. Он отметил его в своих трудах, назвав овальной урной.
…Сейчас «урна» находится в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Вот что рассказывает о ее рельефах доктор искусствоведения О. Н. Кобылина:
«Каждый из персонажей имеет особую психологическую характеристику: мрачный, опьяненный, грузный сатир с пустой чашей в опущенной руке; улыбающийся, полный жизни и веселья козлоногий Пан с гибким, подвижным телом; Геркулес с затуманенным взглядом, с искаженным гримасой лицом; вакханка с протянутой к Вакху рукой, исполненная внутренней жажды и т. д. Действующие лица связаны между собой не только композиционно, будучи расположены в живописном соответствии по сторонам Вакха, но и выражением лиц и телодвижениями; молодой сатир с мечом за плечами слегка вытягивается перед Паном, чтобы взглянуть на Геркулеса; на Геркулеса засмотрелся и ребенок, показывающий на него пальцем; у ног вакханки грозная пантера покорно смотрит на Вакха. Деревья с сучковатыми извилистыми стволами на фоне, львиная шкура на ложе Геркулеса, алтари, маски у ног фигур придают сцене еще большую живость, а вместо с тем особую таинственность и фантастичность».