— Обязательно будет, — пообещала миловидная стюардесса. — Мы постараемся развлечь вас в полете.
Ее молодой собеседник остался доволен. Он сидел впереди Синтии, через несколько рядов от нее. Обернувшись, он увидел Синтию и улыбнулся. За следующий час вся малочисленная компания в самолете узнала, что он учитель, возвращающийся домой после участия в программе обмена.
Самолет вылетел из Сиднея в четвертом часу, в день Рождества. До Бангкока, где предстояла заправка, оставалось девять часов.
На двух свободных местах в первом ряду расположилась пара средних лет, погруженная в чтение: он читал журнал «Тайм», она — потрепанный томик в бумажной обложке, «Загадочное происшествие в Стайлзе» Агаты Кристи.
Худой длинный мужчина в очках прошел мимо пары, направляясь в туалет. Возвращаясь, он остановился, указал на томик в бумажной обложке и воскликнул:
— Агата Кристи! Вы читаете Агату Кристи. Она серийный убийца. Значит, ваша темная сторона — натура серийного убийцы. — Он торжествующе просиял и занял место за читающей парой.
Появилась стюардесса, и двое читателей хором позвали ее.
— Кто этот человек?
— Вы слышали? Он назвал меня серийным убийцей.
— Извините, сэр, что-нибудь не так? — спросила стюардесса у мужчины в очках.
— Просто высказался, — ответил он.
Стюардесса исчезла в носовой части самолета и вернулась с офицером в форме, вторым пилотом, держащим в руках какие-то бумаги — очевидно, список пассажиров. Он взглянул на номер места, занятого обидчиком в очках, затем обратился к нему:
— Профессор Зигмунд Шатт?
— Зигмунд через «с», — уточнил профессор. — Ничего не случилось. Я просто сделал профессиональное наблюдение.
— Впредь советую держать наблюдения при себе.
— Молчать я не стану, — заявил Зигмунд Шатт. — Что бы вы там против меня ни замышляли.
Второй пилот подошел к читающей паре, наклонился и зашептал что-то ободряющее.
— А я что говорил? — воскликнул Шатт.
Пилот направился по проходу в сторону Синтии и сел с ней рядом.
— Больной на всю голову. В самолетах с такими хлопот не оберешься. Но этот может оказаться безобидным. Уж лучше пусть так. Вам одиноко?
Синтия повернулась к пилоту. Он был симпатичным, довольно молодым. Достаточно молодым.
— Немного, — призналась она.
— В первом классе пусто, — сообщил пилот. — Хотите пересесть туда?
— Мне бы не хотелось…
— Идемте со мной, — прервал он. — Как вас зовут?
— Синтия. А вас?
— Том. Я пилот. Сегодня нас пока трое. В Бангкоке прибавится еще один.
— В таком случае мне нечего бояться.
Все закрутилось в Бангкоке, когда они вышли из самолета на полтора часа, чтобы размять ноги. Пассажиры отправились бродить по отделам беспошлинного магазина — скупать кукол и шелковые галстуки, никчемные «сувениры из Бангкока», запивать печенье и пирожки кофе и другими напитками. Том и Синтия никуда не пошли. Они занялись любовью в красиво обставленной каюте с настоящими занавесками на окнах — фантастические желтые цветы на белом фоне. Рассказав друг другу о себе, Том и Синтия продолжили.
— Это Рождество, — сказал он, — я никогда не забуду.
— Я тоже, — кивнула она.
До возвращения экипажа и пассажиров оставалось еще полчаса. Один из заправщиков, пополняющих запасы топлива в самолете, уже укатил.
Синтия без стеснения воспользовалась роскошью уборной с зубными щетками и запасами туалетной воды. Она привела себя в порядок, освежилась и снова стала симпатичной, расчесала красиво подстриженные шлемом темные волосы. На обратном пути в салон она встретилась с Томом: он откуда-то возвращался, улыбаясь, и выглядел помолодевшим. Том вручил Синтии коробку:
— Подарок на Рождество.
В коробке обнаружились гипсовые фигурки для рождественского вертепа — товар категории «сделано в Китае». Коленопреклоненная Дева Мария и святой Иосиф, младенец Иисус, башмачник с колодкой, дровосек, неопознанный монах, два пастуха и два ангела.
Синтия расставила их на столике перед собой.
— Ты в это веришь? — спросила она.
— Скажем так: я верю в Рождество.
— И я тоже. Оно означает новую жизнь. Никогда не видела, чтобы мать с отцом на коленях преклонялись перед младенцем в колыбели, а ты?
— Нет. Это же символика.
— Они просто прелесть. — Синтия осторожно касалась подаренных фигурок. — Из настоящего материала, не из пластмассы.
— Будем праздновать, — заявил Том, куда-то исчез и вернулся с бутылкой шампанского.
— Но ведь это так дорого…