Я посмотрела на свои ладони. Обычные, нормальные, человеческие. А все остальное какое-то нарочито нереальное, будто во сне, что Илминр, что перспективный переворот. Сейчас я чувствовала себя этаким Лжедмитрием, хотя все вокруг и утверждали в один голос о подлинности моего родства с легендарной императрицей. Как-то слишком неестественно, невозможно все, даже не знаю. Может, где-то в глубине я надеялась, что скоро проснусь, если уж не в родной Москве, то хотя бы в тесной комнатке Каремса. Все лучше, чем сейчас гадать, что случится через неделю, и как много трупов я за собой оставлю. Я не самый умный представитель человекоподобных лирен, но даже я прекрасно понимаю, сколько крови прольется в результате. И ответственности за нее мне не избежать. Как я умудрилась ввязаться в эту авантюру?
Город спиралевидных улочек, скрывающийся от губительных лучей мертвого черного солнца за толщей радужной породы, назывался Эиннар. В его центре было шумно, как на восточном базаре. И пусть мне лично не приходилось посещать рынок даже в Египте, думаю, сравнение я подобрала подходящее: здесь невозможно было услышать собственные мысли, не то что слова спутника. Несмотря на пестроту публики, кричали все одинаково громко, надрывая глотки, выталкивая предложения то на илминрском, то на Транслите, то на хэмнха. И почему никто не пользуется тем же Серым Шепотом?
«Эиннар – торговый город. В основном потому, что здесь можно приобрести Радужные Камни по довольно низкой цене, нежели в ключевых мирах и, тем более, их колониях. И не только Камни».
Я повернулась было к Чудику, но Цамерий тут же заинтересовался чем-то в другой стороне. Готова поспорить, сейчас он отдал бы половину оставшейся ему жизни, только бы оказаться от меня так далеко, как можно. Я бы тоже не была в восторге от такой компании на его месте.
Все обладатели Клиадрального Зерна, а их было не так уж и много, носили здесь черные плащи. Эм-Латуа скупо объяснил, что Радужная Порода в таком количестве провоцирует массовые психозы, истерии и прочие радости у счастливчиков, пользующихся Клиадрой. Насколько мне известно, сама добыча Камней – процесс еще более для них опасный, и в шахтах работают исключительно свободные от Зерна лирены, хотя и им приходится несладко. Но цена за каждый Камень окупала все издержки по добыче, транспортировке, охране ископаемых, и с излишком.
«Хотите взглянуть на Ангелов?»
Ангелов?
Цамерий протиснулся к решетчатому балдахину справа. С некоторым трудом я последовала его примеру. Под металлическим навесом скрывалась арка входа. Лирен вокруг заметно поубавилось, что натолкнуло меня на тревожные мысли. Но не станут же члены Жемчужной Триады рисковать моей жизнью без необходимости. Не станут ведь?
Под действием загадочного плетения тьма внутри помещения рассеялась настолько, что можно было не напрягать глаза, и я увидела тени. То есть, это были не настоящие тени, ведь источников света в привычном смысле этого слова тут не было, а очертания чего-то большого, таящегося за толстыми прутьями решетки. Цамерий остановился у ближайшей тени и кивком подозвал меня.
--- Избранные Посвященные не похожи на смертных лирен, – в почти полной тишине невысокий голос эм-Латуа казался невероятно мелодичным, переливающимся и каким-то отстраненным. – Но и с Богами общего у них не так много. Они занимают пограничную нишу между живым и неживым. Так, например, у Избранных Посвященных могут рождаться дети, но только если один из родителей – смертный лирен: в самих Хранителях слишком мало жизни, им нужен кто-то с ее большим запасом. Но дети от таких союзов рождаются очень разные.
Цамерий повернулся, и меня будто придавило скалой.
--- Если отец – Избранный, а мать – смертная, рождаются Одержимые. Такие, как вы. Внешне они практически копии матери, от отца у них лишь цвет волос и глаз, точнее, отсутствие цвета – характерные особенности Хранителей. В Клиадральном плане все несколько сложнее – категория у таких детей всегда белая, как у отца, но запас сил – не больше, чем у матери. В вашем случае не думаю, что можно волноваться: у Эстеллы лэ Деборо были запредельные силы.
--- Вы меня боитесь? – Напрямик спросила я.
Эм-Латуа запнулся и отвернулся.
--- Если вам так показалось, прошу прощения.
--- Но почему? Я сейчас беспомощнее младенца. Или вы мыслите наперед?
--- Не в этом дело, – Цамерий бросил на меня косой взгляд. – Хотя ваши ладони и располагают к… Впрочем, неважно.