Ну хватит. Не стоит терзать себя понапрасну. День начался совсем недавно, а им с Роджером нужно преодолеть приличное расстояние. Иногда Кортни казалось, что эта дорога – то ровная и гладкая, то нервная и извивающаяся – никогда не закончится. А иногда от приближения желанной развязки замирало сердце и душа отплясывала безумный танец свободы. Но так или иначе, Кортни знала, что конец обязательно наступит. Вот только какой?
В тех фильмах, на которые они ходили с отцом, конец был обязательно хорошим. Герой непременно добивался героини, отвоевывал ее у злодеев, и они жили долго и счастливо. Но у Кортни не было героя. И спасать себя приходилось самой. Право на свободу оказалось не такой уж легкой добычей. Напротив, право на свободу обернулось для нее ловушкой, из которой она, не жалея сил и изобретательности, пыталась выбраться…
А герой? Ну что – герой? Честно говоря, Кортни очень сильно сомневалась в том, что эти персонажи, созданные на потребу романтикам, могли бы выжить в реальном мире. Этих принцев и рыцарей моментально бы разжевала и выплюнула взбешенная толпа. Почему? Все очень просто: в том мире, в котором живет Кортни, нет места идеалу. Здесь все должны быть одинаковыми, а любое отклонение чревато для тебя серьезными последствиями. Она знает об этом лучше, чем кто-либо другой. Так что храбрые рыцари с мечами, инкрустированными топазами и рубинами, могут спокойно почивать в своих склепах. Потому что этот мир никогда их не примет…
Правда, иногда Кортни Вулф ловила себя на мысли, что именно она могла бы принять такого героя. Несмотря на то, что Кортни может за себя постоять, ей нужна поддержка. Ей нужна передышка, пока кто-то очень близкий и любимый будет спасать ее от преследователей. И ей бы хотелось, чтобы этот кто-то был похож на Натаниэля Вулфа… Конечно, все это бред. Что-то вроде сказок, которые мамаши читают на ночь маленьким девочкам. А она никогда не хотела быть девочкой, потому что мужчинам в этом жестоком мире живется гораздо проще…
Морис остановил мотоцикл у малопривлекательной бетонной стены мотеля. Серо-желтые разводы, краска растрескалась так, что напоминает мозаику… Впрочем, Мориса едва ли можно было удивить ветхостью и неопрятностью здания. За свою не слишком долгую жизнь он успел побывать в самых разнообразных местах, от мерцающих в лучах неона гостиниц до отвратительных третьесортных мотелей, где подают такое пиво, что по вкусу оно напоминает… Лучше не вспоминать.
Он прикрепил шлем к сиденью байка и огляделся по сторонам. Этот маленький городок на окраине Остина такой тихий, что даже жутко становится. Но, по крайней мере, Морис Митчелл может быть уверен – искать его здесь никому не придет в голову. В конце концов, в тихих городках есть своя прелесть: приближение чужаков можно услышать за версту. Во всяком случае, Морису очень хотелось надеяться на это.
Небо над мотелем окрасилось в агрессивно-розовый цвет. Неуклюжие сумерки кольцом сомкнулись над городом. Весь день Морису было не по себе, и поэтому даже небо казалось ему угрожающим. Это началось еще утром, когда он проснулся в трейлере, тьфу ты господи, в автодоме, или, как там его… в «Свободном Роджере». Именно тогда он почувствовал, что сегодня его ждут неприятности, и решил сбежать от этой странной девушки с черешневыми глазами и шоколадной звездочкой на подбородке. Ведь ему совсем не хотелось, чтобы неприятности настигли его именно там, у нее…
Правда, сейчас Морис жалел, что унес ноги так быстро, даже не попрощавшись. В конце концов, он мог бы поймать пару ехидных улыбок – удивительно, но даже это ее красило, – и съесть чудесный завтрак. После «цыпленка по-мексикански» он даже не сомневался, что Кортни, точнее, Вулф, отлично готовит. И вообще, несмотря на ее имидж неприступной королевы дороги, девушки-парня, ей было чем похвастаться. И ей было что показать, кроме, разумеется, женских прелестей. На которые он сразу же обратил внимание. И тотчас же был наказан… А ведь если бы не было этой стычки в кафе, если бы она оказалась гораздо податливее и Морис провел бы с ней ночь… Кто знает, вспоминал бы он о ней весь день? Думал бы всю дорогу до этого маленького городка на окраине Остина? Пожалуй что нет. Таких эпизодов в его жизни было слишком много. А этот – был единственным и неповторимым. И Морису было приятно сознавать, что Кортни стала для него чем-то вроде звездочки, маленького, но яркого маячка на длинном пути…
Воспоминание о Кортни быстро подняло ему настроение и даже скрасило угрожающие цвета сумерек. Морис зашел в мотель и первым делом заглянул в местный бар. В поисках чего-нибудь покрепче и посъедобнее. С едой в последнее время было туговато. Морис ел «короткими перебежками», поглощал пищу в вечной спешке. О том, чтобы насладиться едой, не могло быть и речи. В последний раз, когда он надеялся это сделать, на его пути оказалась роскошная брюнетка Кортни Вулф… Правда, цыпленок по-мексикански исправил положение…
Ну все, Морис, сказал он себе, хватит о ней думать. Есть проблемы гораздо более насущные, чем эта девчонка, которую ты едва ли когда-нибудь встретишь…
– Привет, – улыбнулся Морис смуглому бармену, каменной глыбой нависшему над стойкой. Пристальный взгляд исподлобья не сулил ничего хорошего. – Мне бы чего-нибудь покрепче. И еще… У вас готовят?
Вместо ответа бармен покачал головой. Выглядело это так, как будто на огромной скале качается дерево с толстенным стволом и пышной кроной.
– Мне бы чего-нибудь поесть. Пицца, сандвичи? – продолжал допрос Морис.
– Пицца, – выдавил из себя бармен. – И гамбургеры.
– О'кей, – облегченно выдохнул Морис. – Разогрейте-ка мне одну пиццу и два гамбургера. Надеюсь, в вашем мотеле найдется свободный номер? – Морис отлично знал, что в таком маленьком городке спрос на номера невелик, но ему хотелось разговорить эту каменную глыбу и вызвать у нее хотя бы какие-то эмоции.
– Разумеется, – смягчился тип, и на его лице появилось неуклюжее подобие улыбки. – Куча свободных номеров. К нам не так часто заезжают гости вроде вас. Из крупных городов. Так что клиентам мы всегда рады.
Последняя фраза бармена прозвучала мрачновато. Или Морису только показалось? Хотя ему и удалось разговорить бармена, но ощущение недосказанности и недоверия по-прежнему тянулось металлическими проводками от Мориса до стойки бара. Что-то не так… Ох, чует его сердце, что-то не так…
Однако Морис не выказал своей тревоги. Он вновь улыбнулся спокойной, располагающей улыбкой и весело произнес:
– Ну что ж, раз пицца греется, я, пожалуй, посещу удобства. Где у вас тут «дорожная комната»?
– Дорожная комната? – переспросил бармен. Его каменное лицо разрезала трещина недоумения. – А, – улыбнулся он, догадавшись. – Прямо и направо.
– О'кей, спасибо, – бросил Морис и направился «прямо и направо».
Исследуя «дорожную комнату», он задумался над тем, что в нем выдает жителя «большого города». Или здесь любых приезжих оценивают именно так? С какой радостью Морис сейчас отринул бы прочь все волнения, распластался на диване, лопая чипсы и бессмысленно уставясь в мерцающий экран телевизора… Для многих людей это развлечение – обыденность. Но только не для него. Обыденность для Мориса – это байк, скользящий по расплавленной серой глади асфальта. Бегство. Дорога в никуда… Впрочем, жаловаться не на кого. Он сам выбрал этот путь.
Морис щелкнул молнией на темно-синих джинсах и заглянул в зеркало. Увиденное его не удивило. Глаза беглеца, прозрачно-голубые, даже мерцающие от тревоги, от страха быть пойманным, и ресницы, дрожащие, трепещущие, как крылья бабочки. Но он должен держать себя в руках. Должен быть сильным. Потому что его девиз на все времена: «спаси себя сам». Три коротких слова, которые полностью отражают его мировоззрение на конкретный момент времени. Главное, чтобы они не стали девизом всей его последующей жизни…