Алана однако в ответ лишь пуще развеселилась, восторженно прижав ладони к лицу, словно боясь показывать свою широкую улыбку, и Мана хохотнул, прикрывая глаза.
Совсем скоро он увидит отца. Совсем скоро Адам вновь будет здоров.
…ведь будет же, да?
Мужчина встряхнул головой, стараясь не думать, что главная цель этого долгого путешествия могла быть так и не достигнута, и взглянул в окно, всматриваясь в приветствующие лица людей, в широкие песчаные улицы, в низкие домики и любимые парящие крыши, напоминающие своими каскадами летящих драконов. Время уже близилось к вечеру, а потому бордовая черепица окрасилась в тёплые оранжевые и жёлтые цвета, а по заколкам девушек, радостно размахивающих длинными рукавами, скакали яркие блики.
Мана перевёл взгляд на Алану, смотрящую в окно с таким восторгом и таким счастьем в глазах, словно перед ней рассыпали кучу сокровищ, и мягко поинтересовался:
– Что ты видишь?
И девушка глянула на него так ласково, так любяще, что мужчина не удержался от того, чтобы закусить губу от разлившегося в груди чувства, которое часто посещало его детстве. Когда рядом была мама.
– Свет, – шепнула русалка, прикрыв глаза и вдыхая полной грудью, словно все эти души могла не только увидеть, но и прочувствовать.
Но вдруг она удивлённо моргнула, непонимающе нахмурившись, и – выпрыгнула из кареты, стремительно бросившись вглубь улицы.
Изу застыл на месте от неожиданности с открытым ртом на какую-то секунду, а потом бросил на Ману непонимающий взгляд и выскочил следом прямо на ходу, только и пискнув: «Надо сказать п-папе!»
Впрочем, Тики его извещение явно уже не требовалось – Мана высунулся из окна и тут же услышал его зычный окрик: «Алана!», а уже спустя секунду рядом с каретой ехал Неа, несомненно присланный сюда ревнивым Микком выпытывать подробности произошедшего.
– Знаешь, – произнес брат, когда Мана разъяснил ему ситуацию, – по-моему, она увидела нашего отца, вот и все.
– С чего ты взял? – без особого удивления осведомился младший Уолкер, вскинув брови. Близнец смерил его снисходительным взглядом, и он тут же пояснил: – Просто она сказала, что белодухих в Поднебесной огромное количество, понимаешь? И вдруг так вот просто сорвалась с места!
– Но выйти встречать нас отец вполне мог – небось сбежал от Шерила и тети Лу и шатается где-то среди людей, – на этом Неа хитро поиграл бровями и, отпустив поводья, протянул руку и мягко погладил тут же дернувшегося и покрасневшего Ману по щеке. – И держу пари, – заметил он, словно не замечая его смущения (или скорее делая вид, что не замечает), – что как только мы встретимся – он отколет какую-нибудь славную шуточку.
Мана вспыхнул ещё пуще прежнего и возмущённо взглянул на засмеявшегося близнеца, который тут же щёлкнул его по носу и направился вслед за Тики, взволнованно осматривающимся по сторонам. Через несколько минут и сам мужчина, взяв вернувшегося к карете Изу за ладошку, вышел на улицу, приветствуя людей, недоуменно переглядывавшихся между собой (явно не понимали, что это за девушка выскочила и почему процессия из-за этого остановилась), и, следуя за дорожкой из завихрений, которые после себя всегда оставлял Неа, чтобы можно было его найти, дошёл до закоулка, спрятавшегося в нескольких кварталах от главной улицы.
Алана застыла в почтительном поклоне перед закутанной в плащ фигурой, а Тики хмуро и непонимающе переводил взгляд с неё на незнакомца.
Хотя… Неа вот явно уже понял, кто это стоял перед ними.
– Рада наконец встретиться с Вами, Ваше императорское величество, – степенно произнесла девушка с мягкой улыбкой на губах и распрямилась, чуть опустив голову набок. – Но разве Вы не должны отдыхать во дворце? – обеспокоенно поинтересовалась она, и Адам гулко рассмеялся, тут же, однако, поперхнувшись кашлем.
Алана обеспокоенно бросилась к нему, но Мана, как раз уже подошедший к отцу, аккуратно поддержал его под локоть, давая опереться на себя.
– Ни минуты покоя, ни секунды здоровья? – усмехнулся он, встречаясь с ним взглядом и с теплотой всматриваясь в смеющиеся глаза.
– В этом наше с тобой главное сходство, тебе так не кажется? – хитро отозвался мужчина – и крепко (как всегда – даже не смотря на точащую его болезнь) его обнял. – Рад, что все живы и вернулись домой, – сказал он, – и жажду познакомиться с нашей гостьей поближе.
Алана засияла улыбкой и приняла протянутую ей ладонь. И тут же ее покрутили и повертели (и даже, кажется, заметили пятно засоса за ухом, которое сам Мана приметил еще утром) и даже поцеловали руку.
– Очаровательно, – наконец изрек отец, и Мана прыснул, почти догадываясь, что будет дальше. И не ошибся. – Чья ты уже невеста, моя прекрасная гостья, и кто еще нашел свою судьбу в этом путешествии? – произнес мужчина это так наигранно-пафосно, что даже пошедшая было красными пятнами девушка прыснула, расслабляясь и даже стреляя глазами в самого Ману, будто думала сейчас, наябедничать на него или нет.
– Спроси у Тики, – мстительно буркнул младший Уолкер, стремясь опередить подругу и едва сдерживая желание показать ей язык.
И тут подоспел упомянутый Тики, хлопнувший молчащего и как-то особенно глупо улыбающегося Неа по плечу.
– Ну так что? – послушно обратился отец к Микку, на что тот показательно чмокнул вспыхнувшую Алану в щёку, заставив Адама радостно рассмеяться. Девушка что-то сердито пробормотала на русалочьем, отчего Изу спрятавшийся за Ману, прыснул, тут же пряча лицо в ладонях, а старик заинтересованно приподнял бровь.
И заговорил на русалочьем.
А, точно, усмехнулся младший Уолкер, отец же вечно ноет, что ему не с кем поговорить на родном языке, потому что сыновья его не считали нужным познавать своё наследие. Хотя Мана, как раз-таки, считал очень нужным! Просто кое-какой настырный старший братец вечно отвлекал его от занятий!
Алана восторженно хлопнула в ладоши, в одно мгновение вытаскивая пискнувшего Изу из своего укрытия, и зашептала ему на ухо таким тоном, словно объясняла что-то.
Адам удивлённо уставился на мальчика, заставляя его втянуть голову в плечи, и мягко спросил:
– А это что за чудо?
– А это твой внучатый племянник, – легко ответил Тики, погладив залившегося краской ребёнка по голове. – Ну, малыш, поздоровайся с дедом, – с хитрой улыбкой предложил он.
Лицо отца стало совершенно искренне непонимающим – вытянулось, побледнело, потом разрумянилось… Мана прикусил губу, порадовавшись, что тот так быстро отвлекся от опасной темы, и едва сдержал так и рвущийся наружу смешок.
– Вас не было дома три месяца, когда ты успел? – наконец выдавил он ошеломленно и поспешил прочистить горло, потому что голос у него сел. – Ведь русалки вынашивают плод по срокам примерно как наши женщины! Вы что, попали в заколдованный треугольник по пути сюда?
Алана мучительно покраснела, и Мана сжал губы, изо всех сил уговаривая себя не смеяться, потому что потом можно было огрести и от нее, нежной и трепетной девы, и от собственного брата (между прочим, младшего), влюбленного в нее по уши и такого же смущенного в эту минуту, как и она сама.
– В-вообще-е-е-то… – напрасно стараясь выглядеть невозмутимой, поправила Адама русалка, – ч-чуть больше.
Мужчина почесал в затылке и всплеснул руками, словно отмахиваясь или извиняясь – этого его жеста Мана никогда не мог толком уразуметь, если отец сам его не расшифровывал.
Однако тут ему повезло.
– Ох, прости старика, я уже начал забывать, – вздохнул Адам. - Никто из этих оболтусов, кроме Маны, никогда не пытался особо вникать в родственную же культуру, – или не очень, – а Мане, и тому делать это всегда мешали, – протянул он с подлинным сожалением.
Алана стрельнула в сторону пристыженно покрасневшего мужчины озорным взглядом, и он уже пожелал провалиться сквозь землю или как можно скорее сбежать отсюда, потому что это лукавое выражение на лице девушки точно ничего хорошего не предвещало.