Неа одобрительно прицокнул языком на ее ехидство, но, вопреки всему только покачал головой.
– Ты нас недооцениваешь, вообще-то. А это… не самый верный метод ведения дел, если хочешь знать. Спроси у Тики – он дипломат.
Тики только фыркнул на это, ясно показывая всем своим видом, что в стычку вмешиваться не будет. И правда – кто захочет оказаться между родичами и любимой? Это же как между молотом и наковальней, честное слово.
Мана только одобрительно наклонил голову, переглядываясь с ним.
– Могу сказать то же самое, знаете ли, – дернула плечом русалка, воинственно обозревая сидящих за столом и метая в Неа намекающий взгляд. Кто кого победил в сражении? Ну да, конечно. – Или вы считаете, что раз морской народ не сопротивляется и постоянно терпит поражение, то и противопоставить нам нечего?
Неа пристыженно втянул голову в плечи, и Мана непонимающе закусил губу, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что могла бы разрядить так внезапно накалившуюся обстановку. Как вообще получилось, что они затронули эту идиотскую и невероятно опасную тему? Разве нельзя было просто проигнорировать слова о войне, жертвах и силе?
Мужчина кинул встревоженный взгляд на грозную в своём ледяном спокойствии Алану, чей серый стеклянный взгляд отчего-то прошивал именно Майтру, и увидел, как напрягся Тики, порываясь хоть как-нибудь дотронуться до девушки, чтобы… успокоить её?
Мана сглотнул, ощущая, как воздух словно бы потяжелел, и поёжился, облизываясь и осматривая собравшихся за столом: Лулу, прикрывшая веки и вновь будто бы погрузившаяся в свои думы, Адам, напрягшийся вслед за племянником, потому что явно не знал, чего можно было ждать от разозлённой русалки, и очевидно желавший настучать брату по глупой макушке за всю эту ситуацию, Лави, опасливо замерший так, словно готовый в любой момент броситься в бой. Будто бы готовый броситься на Алану, если она вдруг решит сделать что-то выходящее за рамки.
Но именно Алана была самой спокойной среди них всех.
Алана – и Майтра, хитро улыбнувшийся и бесстрашно смотрящий ей прямо в глаза не отводя взгляда.
А вслед за ним разулыбался и Адам, явно понявший замысел близнеца.
– Ну что Вы, прекрасная ещё-не-невеста моего племянника! – затараторил он, и Алана заинтересованно приподняла тонкую бровь, не теряя, однако, своей опасности, создающей впечатление того, что в любую минуту – что прямо вот сейчас – может разразиться шторм. – Отнюдь,– улыбнулся отец, чуть склонив голову к плечу, и девушка вдруг смягчилась, на секунду опустив взгляд к его грудной клетке. – Просто, я думаю, у каждого из нас будут свои способы достижения целей. Скажите, давно бы Ваш батюшка видел свою дочь? – внезапно спросил он, и русалка удивлённо моргнула, задумчиво нахмурившись.
– …старшую? – уточнила она и добавила, не дожидаясь ответа: – Лет четыреста назад. Когда она вышла замуж.
Однако Адам покачал головой.
– …кхм, нет, – отрицательно произнес он и пояснил: – Я имел в виду Вас.
И тут Алана как-то растерянно замерла, словно этот вопрос застал ее врасплох. Словно она… не думала об этом?
Мана закусил изнутри щеку и подумал о том, как же можно быть царем – и таким идиотом, если довел свою дочь до такого состояния, что она уже забыла, что по ней можно скучать.
Отмерла девушка быстро, надо отдать ей должное, потому что иногда при затрагивании таких вот сложных тем она надолго замолкала и погружалась в себя. И Мана понимал это – ведь для нее время было других, нежели для них самих, пусть и жили они долго. Но вот поняли бы это остальные?..
– …а, точно, – скованно улыбнулась русалка. – Точно, простите, – она коротко хохотнула, одним этим выказывая все свое отношение к такому вопросу, но ничего не говоря вслух. Только плечами пожала. – Ну… лет… сто пятьдесят назад?.. Не знаю точно, у меня плохо с исчислением временных промежутков.
Лави, сидящий рядом с Маной, отчетливо фыркнул коротко ухмыльнулся.
– Сто семьдесят три, вообще-то. Ты промахнулась, – заявил он внезапно. – Даже я лучше знаю это – как вообще так произошло?
Он явно надеялся как-то расшевелить ее своими словами, и это было понятно сразу, но… Алана даже не посмотрела на него – не то что язвить. Только дернула в попытке усмехнуться уголком губ.
– Я не слежу за этим.
Лави сердито поджал губы, явно разочаровавшись тем, что девушка никак не отреагировала на его подначку, и глубоко вздохнул, подбоченившись и продолжая смотреть на неё с тем самым готовым ко всему выражением лица – словно прекрасно знал, на что она была способна в таком выбитом и одновременно разозлённом состоянии.
Хотя, скорее всего, он-то и был единственным среди собравшихся, кому было известно об её силе и мощи больше всех остальных.
Мана закусил губу, поражаясь тому, в какое негативное русло утекли его мысли, и взволнованно взглянул на отца, пытаясь понять, что же он задумал. Что ему нужно было, если, всё, что они с Майтрой делали, – так это выводили из себя обычно спокойную и благостную Алану?
– Гм, – протянул Адам, качнув головой, и улыбнулся, сцепив ладони в замок. – Старшую, значит, четыреста лет, а младшую – почти двести, - тут он горестно вздохнул, но почти незаметно, так, словно и правда сожалел, а не играл на публику. – Какой же у Вас батюшка расп… кхм… рассеянный, прошу прощения, – Алана в эту секунду издала смешок, явно поняв, что хотел сказать мужчина, и Адам, воодушевлённый этим, продолжил: – А Вы свою семью видели в последний раз когда?
Мана поражённо замер, удивляясь такому идиотскому вопросу. Да ещё и от отца. Словно бы и так не было понятно, когда! О чём он вообще думал?! Мана перевёл встревоженный взгляд на приросшую к сидению Алану, которая побелела так, что явно была бледнее чистого полотна.
– Странный вопрос, – отстранённо проговорила она, не отводя, однако, взгляда от грудной клетки Адама. Словно наблюдала за переливами его души. Словно смотрела, достоин ли этот человек вообще продолжать говорить. И жить. Словно она могла в любой момент сейчас прервать жизнь всех находящихся в комнате. Мана испуганно сглотнул, заметив, как настороженно напрягся Лави, подавшись вперёд и напружинившись, будто готовившийся к прыжку кот. – Четыреста лет назад, – холодно отрезала Алана, не обращая внимания ни на кого, кроме Адама.
О духи, как же все это исправить?! Отец же… И почему Тики молчит и ничего не делает, сожри его дракон?!
Адам смерил девушку долгим проницательным взглядом, на этот раз уж точно не играя в свою таинственную игру, и склонил голову набок, прикусывая губу в легкой задумчивости. Он всегда так делал, когда хотел сказать что-то, но не был уверен, что это правильно. И надо сказать, в большинстве своем все члены семьи переняли от него эту черту.
– А как же портреты в галерее, по которой мы шли? – наконец поинтересовался он с невеселым недоумением – словно сожалел, вот только непонятно о чем. То ли о том, что действительность обошлась с Аланой настолько сурово, то ли о том, что она не увидела такого огромного количества знакомых лиц. – Там их очень много, – убедительно и как-то почти благоговейно произнес старик.
И по лицу замершей Аланы вдруг начала расползаться понимающая улыбка. Вот только что могла понять она, если до самого Маны ничего не дошло?
– …портреты? – наконец уточнила она после недолгой паузы, и отец уверенно кивнул, буквально лучась самодовольством и радостью.
– Портреты, – подтвердил он. – А что-то не так?
Взгляд Аланы стал совершенно лукавым. Мана заметил, как Лави расслабился, вновь с независимым видом откидываясь на спинку своего стула, и до боли сжал в кулак здоровую руку.
Да что вообще происходит?!
– Портре-е-еты? – между тем уже совершенно елейно протянула девушка, скрещивая руки на груди и совсем как ученик Историка откидываясь на свой стул.
А Мана переводил взгляд девушки на довольно закивавшего отца и недоумевал, когда из опасно-холодной атмосфера успела превратиться в тёплую и лукаво-дружескую. Что он опять упустил? И почему именно он это упустил? Потому что облегчённо вздохнувший Неа явно всё понял!