И мужчина в долгу, разумеется, не остался. Неа и Мана понимающе переглянулись, когда он притянул русалку вплотную к себе и ласково погладил по спине, и едва удержались от смеха, увидев, каким стало при этом лицо Линка. Оно было не просто бледным, оно было мертвенно-бледным, до синевы. Но Тики не остановился и на этом.
Когда удивленно вскинувшая брови Алана подняла на него глаза, он с пугающей легкостью (как будто совсем ничего не боялся или как будто у него попросту не было головы на плечах) поцеловал ее в висок и аккуратно заправил ей за ухо выбившуюся из пышных ажурных кос серебряную прядь волос.
— Тики, ты ведь… — медленно протянула она, поймав его руку, словно хотела сказать что-то очень нелестное, и вздохнула.
Мана отвел глаза, боясь, что не сможет сдержать улыбку, и уставился на плечо стоящего рядом близнеца, кажется, делающего то же самое.
Потому что Тики легкомысленно вздернул бровь и поинтересовался:
— То есть тебе это не нравится?
Бедная, на взгляд Маны, девушка буквально задохнулась словами. И в конце концов просто уткнулась мужчине лбом в плечо, тихо смеясь.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Ладно, как скажешь.
— Тогда, может, я все-таки провожу тебя? — мужчина кинул на откровенно разъяренно наблюдающего за ними Говарда короткий неприязненный взгляд, и это, по наблюдениям младшего Уолкера, был первый взгляд, которой тритон вообще от него удостоился.
— Как думаешь, — едва слышно шепнул Неа, — они подерутся прямо сейчас или дождутся вечера?
— Не при Алане, — одними губами ответил Мана и негромко цокнул языком. — А чего мы вообще тут стоим?
— Мне интересно узнать, чем все кончится, — близнец едва все-таки издал приглушенный смешок, и именно это, как видно, стало последней каплей в чаше терпения Говарда Линка.
Очевидно, этот высокомерный мужчина ужасно не любил, когда над ним смеются. Потому что именно сейчас лицо его исказилось ненавидящей гримасой, и он порывисто шагнул вперед, почти зашипев:
— Ты снова смеешь открывать…
— Стой на месте, Говард, — обманчиво-мягким тоном посоветовала ему Алана, на секунду отвлекаясь от Тики и чуть прищуриваясь. — И не тронь моих друзей. Они ничего плохого тебе не сделали.
Мана насторожено перевёл взгляд с какой-то по-особому царственной девушки на Линка, готовясь увидеть на его лицо пренебрежение и недовольство, но… в его глазах вновь сверкнуло это странное восхищение, заставляющее недоуменно хмурить брови в попытке понять, что вообще здесь происходит. Разве тритон не был здесь только для того, что забрать Алану обратно в океан?
— Как прикажете, Ваше Величество, — глухо подчинился он, поклонившись, и отступил на шаг под внимательный взгляд русалки, при этом словно бы не смея отводить глаз, пока сама девушка не обернулась вновь к Тики — тогда и Говард моргнул, цепко наблюдая мужчиной, который, казалось бы, снова потерял к нему всякий интерес.
— Ну вот и зачем ты пойдёшь? — с усмешкой поинтересовалась Алана, скрестив руки под грудью. — Он мне ничего не сделает, — улыбнулась она, пытаясь убедить мужчину в своей правоте, но Мана заметил, как Тики подозрительно глянул на Линка и, поджав губы, заворчал:
— Ну-ну, конечно.
— Тики, — Алана ласково улыбнулась и положила ладонь на его грудь, прямо против сердца, словно пыталась его успокоить, — ну, а как же малыш? Он же весь день сегодня в комнате сидит. Небось уже весь извелся!
Микк длинно вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Ладно, ты меня убедила, — согласился он, — малышу я нужнее. Но сказку ему читаешь все равно ты. Твои покои не стали карцером оттого, что к тебе приставили надзирателя, разве нет? — при это вид у него был такой лукавый, что Неа снова хрюкнул от еле сдерживаемого смеха и чуть не заставил своим поведением расхохотаться и Ману, наблюдающего за всей этой комедией.
Странной и удивительной комедией, явно являющейся чем-то вроде импровизации от начала и до конца.
Тики не должен был так себя вести. Что же подвигло его на это? Неужели то, что к Алане приставили этого самого Говарда, буквально мечущего глазами сейчас во все стороны ледяные стрелы? Право слова, если бы взглядом можно было убить, Тики уже был бы истыкан этими стрелами как еж.
Вот только волновало это, как видно, одного Ману. Потому что Алана рассмеялась и кивнула.
— Хоть две, — согласилась она. — Ребенку нужно внимание, разве нет?
— Ребенку нужно много внимания, — коротко усмехнулся Тики в ответ и наконец отпустил ее. — Тогда ладно, ждем тебя вечером.
Алана радостно кивнула, улыбнувшись, как вдруг вновь вмешался Линк, хмуро сжав губы в тонкую полоску.
— Вы никуда не выйдете из своих покоев после ужина, — медленно проговорил он, заставляя Тики холодно нахмуриться, а Неа — подавить очередной приступ хохота у Маны на плече.
Однако сама Алана, единственная в их компании, кто остался вполне спокойным или не желавшим кинуться на тритона с кулаками (а Микк, кажется, именно этого сейчас и хотел), лишь качнула головой и, чуть опустив её к плечу, слегка прикрыла глаза, растянув губы в вежливо-предупреждающей улыбке.
— Ты мой эскорт, Говард, а не хозяин, — елейным голосом проговорила она, и тритон тут же отступил назад, словно бы его кто-то толкнул в грудь. — И что же из приказа отца указывает на то, что у тебя есть право ограничивать мои передвижения? — с холодным участием поинтересовалась девушка, и Линк, сглотнув, прикрыл глаза.
— Ничего, Ваше Величество, прошу прощения, — тяжело выговорил он, вновь поклонившись, и Мана поразился, как Алана могла спокойно и одновременно угрожающе влиять на Линка лишь словами и улыбками. Неужели так весь морской народ относился к ней? Или же это только Говард, в глазах которого плескалось это восхищение с каждой минутой всё больше и больше?
Алана тем временем попрощалась со всеми и в сопровождении тритона скрылась за углом, а Тики неприязненно показал ему вслед язык, заставляя Неа хохотнуть и хлопнуть его по плечу.
— Мне почти показалось, что ты готов был броситься вперед и разорвать его, — поделился мужчина с Тики, и тот смерил брата задумчивым взглядом.
— Ты видел, как он смотрел на нее? — с каким-то таким особенным нажимом произнес он наконец, и на лице его не было ни следа улыбки.
Неа понимающе кивнул.
— Такого только слепой не увидит, — заметил он спокойно — и добавил: — Я понимаю, серьезно. Но лучше бы тебе пока сдерживаться.
— Я сдержан, — пожал Тики в ответ плечами, — вполне, — и, не прощаясь, завернул в боковое ответвление галереи, направляясь, как видно, в комнату к Изу, который сегодня и правда никуда отчего-то не выходил. И Мане оставалось только догадываться, в чем дело. Неужели Алана и Тики так волновались относительно прибытия морского царя, что решили никуда мальчика не выпускать?
— Идем, — Неа приобнял Ману за плечи и увлек дальше, решив, как видно, не уподобляться Тики (не иначе дал ему время побыть одному) и не срезать путь.
— И как же Говард смотрел на Алану? — усмехнулся младший Уолкер, пользуясь щедрым предложением и окончательно отогреваясь к объятиях старшего брата. — Расскажи мне, о самый проницательный в этом дворце.
— Я не самый проницательный этом дворце, — в тон ему отозвался Неа и ласково мазнул его губами по виску, заставляя тут же не то что согреться — загореться. — Самый проницательный тут — наш отец, братишка, — заметил он беззаботно. — Но если ты хочешь знать… Сразу видно, что этот отмороженный ублюдок влюблен в нашу русалку по уши. Правда, — здесь мужчина хмыкнул, — совершенно не так, как Тики.
Мана удивлённо приподнял бровь. Влюблён?
— С чего ты взял? — выдохнул он поражённо через несколько минут, пытаясь вникнуть в эту поразительную догадку. Да, Говард смотрел на Алану с восхищением, но разве это могло говорить о том, что тот был влюблён в неё? Было такое ощущение, что тритон просто в восторге от самой девушки — от её силы и поведения, от её взглядов и улыбок, но не было в этом никакой влюблённости!
И когда мужчина именно об этом и рассказал брату, тот беззлобно закатил глаза, смешливо фыркнув, и, зайдя в спальню (опять решил довести его в покои, словно Мана сам не мог этого сделать), выдохнул так, будто это была всем известная истина: