— Это моя кровать, дорогая жена, и ты обязана спать в моей спальне.
Он тащил ее, но она упиралась:
— Нет! Я не могу! Я не предам Роберта!
Он схватил ее крепче и стал стаскивать с кровати. Она уже больше не могла сдерживать себя:
— В моем чреве его ребенок! Не прикасайся ко мне!
В волнении она не слишком отчетливо произносила слова, иначе он мог бы понять, до какой степени она стала ему чужой.
— Успокойся. Ты просто выполнишь свой долг. И раз и навсегда освободишься от прошлого.
Голова ее звенела от внутреннего крика, но отвращение к Мейкпису не позволяло ей кричать во весь голос. Внезапно она вспомнила то время, когда готова была встать перед ним на колени, чтобы вымолить разрешение ей и ее родственникам остаться в Сазерлее. После того как он вытащил ее из кровати, она упала на колени и вцепилась в его бархатный камзол.
— Нет! Позволь мне остаться здесь! Умоляю тебя!
Он просунул руки ей под мышки и поставил на ноги, но тут силы оставили ее, и она обмякла в его руках. Бормоча нежные слова, он взял ее на руки и понес в свою комнату. Анна уже не понимала, где она находится.
На следующее утро, после завтрака, Джулия имела короткий неприятный разговор с Мейкписом в библиотеке, где он занимался хозяйственными делами. Брачное соглашение, подписанное им и Адамом, лежало на столе. Джулия почти не думала об Адаме в последнее время, лишь иногда вспоминая его поцелуй. Разговор о браке был ей неприятен.
— Как ты знаешь, твое будущее решено, — сказал Мейкпис резко. — Можешь считать, что тебе повезло, так как мистер Уоррендер согласен взять тебя без приданого, хотя он и попросил у меня акр земли, находящийся на границе с его владениями, и я удовлетворил его просьбу.
Она знала эту землю, примыкавшую к полям Уоррендера. Мейкпис мог бы дать за нее еще пару коров.
— Я всегда считала, что мужчина должен ценить во мне личные качества, а не жениться из-за богатства.
Мейкпис подозрительно посмотрел на нее, но не сказал ни слова.
— Дата свадьбы еще не установлена. Мистер Уоррендер хотел бы поговорить об этом с тобой и с твоей матерью, хотя последнее слово остается, разумеется, за ним. Он знает, что я не буду возражать, если свадьба состоится в ближайшем будущем. Вот и все, что я хотел сказать.
Направляясь в комнату матери, Джулия думала о том, что держалась очень спокойно, несмотря на все провокации Мейкписа. Анна, как и в прошлый раз, лежала одетая на диване. Выражение тоски исчезло с ее лица, когда она увидела дочь.
— Ты действительно здесь, Джулия. Я думала, что мне приснился сон.
— Да, я буду жить здесь, мама. Почему ты не хочешь спуститься в Королевскую гостиную? Ты сядешь в кресло у окна, а я подыщу тебе какое-нибудь вышивание.
Анна устало покачала головой:
— Я вышивала несколько часов кряду. Я устала и хочу спать.
Джулия улыбнулась:
— Вот это тебе точно приснилось во сне. Но ничего. Отдыхай. Я приду к тебе попозже, — она уже хотела уходить, но мать схватила ее за рукав платья.
— Майкл привез мне отрез лионского шелка, расшитого цветами, вроде того платья королевы Елизаветы, которое хранится у бабушки, — на лице Анны появилось выражение отчаяния. — Но я должна прятать этот шелк.
— Я знаю, — сказала Джулия с сочувствием в голосе. Она стояла возле матери, пока та не уснула.
Джулия покинула восточное крыло только тогда, когда слуга сообщил ей, что в зале ее ждет Адам Уоррендер. Неожиданное волнение охватило девушку. Подойдя к резной решетке, она посмотрела через нее вниз и увидела Адама. Он, наверное, услышал шорох ее платья, потому что тотчас же поднял голову.
— Как поживаешь, Джулия? Я приехал, чтобы предложить тебе покататься со мной верхом.
Она усмехнулась:
— Быстро же ты прибыл. Я только вчера вернулась домой. Кто сообщил тебе о моем приезде?
— Мистер Уокер дал мне обещание сообщать все сведения о тебе. Я только что получил его разрешение пригласить тебя на пикник.
Она поджала губы. Он и Мейкпис все решают за нее! По крайней мере Адам во всем честно признается, хотя и знает, как она не любит своего отчима.
— Но до весны еще три недели.
— Мне больше нравятся зимние пикники. Нет ни ос, ни мух. В любом случае, сегодня очень тепло и вряд ли пойдет дождь.
Больше она не колебалась:
— Я только возьму плащ.
— Джулия!
— Да? — она вернулась к решетке.