Падишах издал строжайший указ: «Связать старушку, отвезти ее в глухое ущелье и сжечь на костре за ее ослушание, а прах ее развеять по ветру, дабы подобные деяния не повторялись!»
Стражники схватили старуху и поступили с ней точно так, как повелел им падишах. Юноша снова от мальчишек услышал весть о казни — сожжении старушки. Он опять поднес к ладони перстень и не успел произнести:
— О перстень царя змей! По веленью белого змея пусть воскреснет моя матушка! — как с глухим кашлем в дверях показалась старуха.
— Ох, дитя мое, замучила меня эта твоя женитьба, — стала жаловаться она. — Меня чуть было не сожгли живьем на костре. Сама не знаю, как удалось спастись от верной смерти.
— Не бойтесь, матушка, никто вас не тронет, — сказал юноша.
Не прошло и трех-четырех дней, как молодой джигит обратился к старухе все с той же просьбой:
— Прошу вас, матушка, сходите еще раз!..
Как ни отговаривалась старушка, но все же вынуждена была снова отправиться в путь. Привратники видят — опять перед ними та же старушка. Повели ее к падишаху.
Смертные казни и воскрешения ее продолжались долго: падишах придумывал новые способы избавиться от старушки, а юноша делал ее неуязвимой. Наконец надоело ему все время приговаривать старушку к смертной казни.
В один прекрасный день старуха снова появилась у дворца и принялась за свое дело — подметать. Когда стражники падишаха схватили назойливую старушку и привели ее падишаху, тот сокрушенно сказал:
— Не пойму я, ты из рода человеческого или бес какой? Сколько раз мы тебя умертвляли, а ты опять жива.
Затем он обратился к своему главному визирю за советом: «О мой мудрый визирь, придумайте что-нибудь, чтобы избавиться от этого наваждения!» Визирь подумал немного и ответил:
— О мой повелитель, избавиться от этой беды очень просто. «Когда не хотят выдать дочь замуж, запрашивают баснословный калым», — ведь так говорится в народе. Так что во всем положитесь на меня. Стоит мне заломить несусветную цену — выкуп, как эта старуха забегает, ища выход из своего нищенского положения, и быстро угомонится.
После этого визирь вызвал к себе старушку и сказал ей:
— Послушайте меня, старая добрая женщина! Должно быть, вы приходите сюда сватьей от своего сына. Что же, это благое дело и оно никем не возбраняется. Только прежде вы должны внести выкуп или же выполнить то условие, какое я вам скажу. И тогда падишахская дочь пусть переходит в ваш дом. Вы должны построить перед царским дворцом крепостной городок из чистой меди и чтобы он при восходе солнца горел золотистым заревом. И пусть в нем будут сады, рощи и два дома-особняка — один — для зимы, другой — для лета. Привезите из тех мест на верблюдах алмазов, рубинов, изумрудов столько, сколько захочется душе падишаха. Не забудьте и про овец, баранов, коз — их тоже должно быть несчетное количество.
Визирь еще наговорил многое такое, чего вряд ли сыщешь на свете и что навряд ли можно выполнить. Старуха пришла в ужас от всех этих условий визиря, и сама не помнила, как вышла из дворца. Все еще находясь под впечатлением услышанного, она едва добралась до дома.
— Эх, сынок, — пожурила она юношу, — разве я не говорила тебе, что не пара тебе падишахская дочь, ты даже не мечтай о ней. С меня потребовали столько невозможного, столько богатств, лучше откажись от своих притязаний пока не поздно.
— А ну-ка послушаем, матушка, что потребовал от нас падишах, — спокойно обратился к ней юноша.
Старуха от начала и до конца рассказала джигиту об уговоре, который был у нее с визирем.
— Не пугайтесь, матушка, это дело, можно сказать, легче пуха. Увидите сами все к завтрашнему утру.
А вечером того дня он прошелся к западу от падишахского дворца на расстояние один таш и, оказавшись на берегу реки, присел немного отдохнуть, и невольно подумал про себя: «Вот это подходящее место: и воздух свежий, и местность живописная. Пожалуй, здесь и будет крепостной городок». Юноша взял в ладонь перстень и проговорил:
— О перстень царя змей! По веленью белого змея пусть вся эта местность будет окружена крепостными стенами, за ними пусть раскинется большой город, в центре его возвысятся башенные крепости из чистой меди, да такие высокие, чтобы приводили в изумление людей. Чтобы эти башни своим блеском освещали город. И чтобы были сады, родники. Чтобы сладкоголосые соловьи оглашали окрестности звонкой, мелодичной трелью. Да чтобы в той городской крепости было два дома-особняка: один — для зимы, другой — для лета.