- Братья! – подумал Конан, падая одному под ноги и дотягиваясь кончиком меча до колен другого – были…
Меч северянина, не зная жалости, перерубил хрупкую, человеческую плоть и избавил северянина от одного из противников. Второй, оставшись в одиночестве, взвыл по - звериному и, очертя голову, ринулся на варвара, не задумываясь о последствиях.
Северянину только того и надо было. Не задерживаясь над окровавленным трупом и не останавливаясь, чтобы взглянуть на то, как там туранец, Конан гигантским прыжком настиг второго противнка и воткнул меч ему в грудь, мгновенно сломав слабое сопротивление.
Где-то сзади, удовленворенно хекнул Рахмат и северянин понял, что драться, оказывается и не с кем.
Поляна перед храмом змеепоклонников была устлана черными телами, причудливо разбросавшими свои руки-ноги посреди изумрудной зелени трав.
- Нда! – задумчиво протянул северянин – Вояки из них никудышние. И чего на рожон лезли?
Киммериец оглянулся и заметил вдалеке, у гигантской статуи змея, Шанкару и ее сообщника, жреца змеепоклоннико, Анджибуи Змеелицего.
- Пойдем, что ли поздороваемя – недобрым голосом предложил Конан и Рахмат согласно кивнул, обтирая кинжал о штаны ближайшего из мертвых вендийцев.
- Неееет! – истошно завопила Гури, вырываясь из под опеки умных животных – Не смейте! Ты что, варвар, ослеп совсем, не видишь, что она взывает к самому Шиншагу?
Конан презрительно сплюнул. По его мнению, каменный истукан мало чем мог помочь жрице, которая даже никогда не приносила ему жертв, а спутник Шармы, худой страшила в змеиной маске, защитить ее от гнева киммерийца просто не имел возможности. Уж он-то, Конан, жреца от воина сумеет отличить даже на расстоянии.
Между тем, жрица, усомнившись в способностях слуг Шиншага сражаться и защищать ее, Шарму, упала на колени перед огромной каменной коброй и, едва лишь не зарываясь носом в землю, завопила:
- О Шиншаг, Король Кобр! Приди на помощь рабе своей, повелитель всех гадов земных! О, Величайший из Великих, внемли молитве моей, покарай врагов моих! Обещаю тебе, Я, Шанкара кровь царскую, алую и горячую! Убей врагов моих, о Шиншаг, порази их в самое сердце! За это три раза по сотне девственниц пожертвую я тебе, о бог, могущественный и непобедимый! Силой своей взываю, заклинаю кровью горячей!
И жрица, не вставая с колен, лишь слегка развернувшись, ловко полоснула острым лезвием по шее, ничего не подозревающего жреца Аджибуи, чья алая кровь, струей ударила в камень у подножия камня.
Не теряя времени, Шанкара вскочила с колен, отпихнув изящной ножкой бездыханное, вмиг истекшее кровью тело, бывшего верховного жреца Шиншага и, нанеся тонкий разрез тем же ножом, пролила собственную кровь, начертив три символа на самом камне змеиного бога.
Конану показалось, что камень дрогнул и голова огромной, в четыре человеческих роста, змеи шевельнулась.
А жрица там, вдалеке, продолжала выкрикивать слова, подпрыгивая и приплясывая в страшном, лишенном всякого смысла танце.
Камень слетал с каменной же головы целыми пластами, обнажая опять же камень, только гладкий и блестящий, точно живой.
Голова гигантской рептилии раскачивалась и теперь это ясно увидели не только северянин, но и Рахмат, и Гури.
- Храни нас Эрлик! – туранец оказался рядом с северянином быстрее, чем тот подумал о нем – Каменная змея. Да еще такая мерзкая. Конан. Ты только посмотри, какие у нее клыки! Каждый, что твой меч!
Киммериец, не отрывая глаз, взирал на исполинского монстра с опаской. Но без испуга. Как сражаться с подобной тварью, северянин не знал, но верил, что Кром поможет совладать с грозной гадиной, которую науськивала на них, пылавшая жаждой мести, Шанкара.
Жрица, понявшая, что терять ей нечего, вызвала грозного монстра, пообещав грандиозные жертвы и заложив собственную душу.
Гигантская змея качнула головой, словно отмахиваясь от навязчивых заклинаний, слетавших с побелевших от ярости, губ жрицы, но глаза-рубины уже нашли искомую цель, уставившись на бесстрашную троицу и их животных.
Монстр резко взмыл вверх, становясь на каменный хвост и широко раздувая жуткий капюшон.
Гурии пронзительно завизжала и в ответ, громко и издевательски, захохотала Шанкара.
- Правильно, Гурии! Ты и должна бояться! Полюбуйся на Шиншага ты, избегшая смерти на алтаре Сигтоны! Вот твой избранник, дочь магараджи! В его сладких объятьях ты найдешь свою смерть, жестокую и мучительную!
Каменный гад, повинуясь движению руки Шанкары, развернул свое массивное тело и легко заскользил к путникам, замершим и оцепеневшим.