Из темноты вылетел тяжелый дротик и, пробив грудь демонического создания, насадил его на копье, точно бабочку на булавку.
- Не бойся, Гури – голос северянина раздался где-то совсем рядом и княжна отважилась раскрыть глаза, зажмуренные в испуге – Кажется, мы прикончили гадину.
Девушка благодарно всхлипнула и почуствовала как маленькая, твердая ладошка ухватила ее за пальцы. Зира, не побоявшаяся темноты и ночи, пришла к ней вслед за Конаном и Рахматом. Туранец был тут, рядом с княжной и заботливо кутал девушку в теплое покрывало.
Киммериец, которому было стыдно, что он так бесславно заснул и проспал бы все на свете, если бы не крик Зиры, обнаружевшей отсутствие княжны, грубовато оттеснил девушку в сторону и высоко поднял факел.
- Ну-ка, посмотрим, кого это мы здесь прихлопнули!
Северянин протяжно присвистнул от удивления, а Рахмат грязно выругался, совершенно позабыв о приличаях.
На земле, залитой кровью магараджи, лежал труп женщины, прекрасной и молодой, очень хорошо знакомой друзьям.
- Гадина! – воскликнул Рахмат, рывком вытаскивая копье – Надо же, никак подохнуть не может!
- Подохнет! – пообещал Конан и, взмахнув тяжелым мечом, одним ударом отсек у мертвой женщины голову – Так-то оно верней будет – проворчал северянин – Без головы не очень-то поколдуешь!
Любопытные деревенские жители испуганно притихли, почти ожидая того, что колдунья вскочит на ноги и бросится отбирать свою голову.
- Отец! – неожиданно громко закричала княжна и бросилась к распростертому на земле телу магараджи.
Джафай-ирр уже не дышал, но Гури еще долго рыдала, орошая слезами его лицо, а затем тело правителя Вейнджана, со всеми приличествующими ему почестями, было переправлено в селение.
Обезглавленный труп колдуньи и ее голову, селяне, под бдительным присмотром Конана, старательно сожгли в том самом хворосте, предназначенном для костра Зиры.
Лишь после того, как сгорела последняя веточка, киммериец спокойно вздохнул. Теперь он мог быть твердо уверен, что ведьма не воскреснет и не примется вновь рыскать в поисках новой жертвы.
**
Глава 18. Награда.
Праздношатающиеся бездельники, толпящиеся на площади Звезды этим ясным, погожим днем, перед мостом, соединяющим набережную с Лунным дворцом, наблюдали за редкостным, можно даже сказать небывалым, зрелищем.
Огромный мужчина, с копной грязных нечесаных волос и пронзительным взглядом синих глаз, чужеземец, северянин, наемник, помогал спуститься с высокой, белой слонихи, несущей на своей спине легкую плетеную беседочку, стройной оборванке, совсем юной, в перепачканной грязью и тиной одежде. Еще один путник, щуплый и юркий, оборванный не меньше своих странных приятелей, сполз со спины добродушного животного и поглаживая слониху по морщинистой коже, произнес:
- Вот и все, Плясунья! Хорошая девочка, умная девочка! Сейчас тебя покормят и выкупают. Как-никак ты спасла жизнь наследнице престола!
- Проклятая скотина! – угрюмо бурчал синеглазый варвар, поигрывая могучими мышцами – Не пропустила ни единой лужи и теперь я похож на болотную кочку, засиженную лягушками!
Девушка помалкивала, не обращала внимания на свое одеяние, выглядевшее так, словно его несколько дней таскали по грязным лужам, и во все глаза смотрела на величественное здание Лунного дворца, нетерпеливо дергая узкими плечами и встряхивая волосами, длинными, но, так же изрядно перепачканными.
Оборванцы, странные даже для мест, богатых на нищих, юродивых и прочих, обиженных богами и людьми,
Личностей, сопровождаемые громким свистом и улюлюканьем толпы, предвкушающей бесплатное развлечение, ступили на выбеленные плиты дворцовой площади. Между прочим, эти плиты, мели и мыли два раза в день преступники из городской тюрьмы, задержанные за не особо тяжкие преступления и отбывающие наказания на общественных работах.
Раздраженный воплями черни, выглядевшей и пахнущей лишь чуть лучше чем он и его спутники, черноволосый гигант выхватил из ножен меч таких же необъятных размеров, как и он сам, блеснувший в солнечных лучах, точно пламя возмездия и заставил самых ретивых насмешников отступить и умолкнуть. А, поддерживающий под руки юную девушку паренек, с самой что ни на есть разбойничьей физиономией, подойдя к воротам дворца, громким голосом потребовал начальника караула.
Высокие, невозмутимые женщины, с тяжелыми копьями в мускулистых руках и широкими овальными щитами, разозленные назойливостью наглого пройдохи, пригрозили юноше жесткой и скорой расправой, есл он немедленно не уберется куда подальше вместе со своей шлюхой.