— Не нужно у меня ничего брать. — Мы с Игнатом уже вышли на улицу. Горячий вечерний ветер обдувал лицо — я не сразу привыкла к тому, что в ноябре может быть так жарко. — Кора, я знаю человека, который полностью вас с Кирой Андреевной обеспечит.
Я замерла.
— Кто?!
Глава 8
Бабушку выписали из больницы через неделю. Бледная, чуть похудевшая, но с блеском в глазах. Живая. Я запретила себе плакать, но слезинка все равно скатилась на щеку. И я незаметно ее вытерла.
Игнат еще разговаривал с врачом, я не сразу привыкла к тому, что здесь, в Иерусалиме, так много людей понимают по-русски. И не только в больнице, но и на улицах, в магазинах, кафе. Удивительно, но так удобно!
— Родная моя девочка!
Бабушка улыбалась, а я очень осторожно ее обнимала, вдыхала в себя ее запах и чувствовала огромную нежность и облегчение. Самое страшное теперь точно позади. Впереди месяц реабилитации, я сама буду ухаживать за бабушкой, хотя Игнат и предлагал нанять круглосуточную сиделку и медсестру.
— Я так счастлива, ба! Наконец мы снова вместе.
— Не плачь, милая. Все хорошо ведь? Но я все время думала… — Бабушка настороженно оглянулась на Игната. — Как же мы с ним за все расплатимся?!
Я постаралась выдавить из себя беззаботную улыбку — хотя наш долг перед Саенко меня волновал не меньше, чем бабушку, но я не могла ей в этом признаться.
— Игнат от нас ничего не требует. И вообще, сейчас самое главное — это твое здоровье.
— Этот парень влюблен в тебя. — Бабушка грустно покачала головой, не видя, что Саенко уже направился к нам. — Влюбленные люди иногда могут такое натворить…
Я промолчала и, отойдя чуть в сторону, освободила дорогу для Игната. Через три дня он уезжает в Чехию. Сказал, что нашел очень хорошую работу личного помощника русской бизнесвумен и на Новый год и Рождество останется в Праге.
— Игнат! — Бабушка протянула к нему руки. — Дорогой мой! Я до сих пор не верю, что… что…
— Кира Андреевна, не нужно волноваться, пожалуйста. — Он смутился, даже покраснел, хотя, мне казалось, ему было приятно, что бабушка смотрит на него, как на божество. — Поедем уже домой, наконец!
В машине бабуля задремала, а Игнат вполголоса передавал мне слова врача. Я молча кивала, хотя и так уже наизусть выучила весь курс реабилитации по часам. И знала все лекарства, которые бабушке нужно принимать.
Наши апартаменты расположились всего в десяти минутах езды от больницы, но пока на такое расстояние бабушке еще рано самой ходить.
Да и на второй этаж мы тоже доехали на лифте.
— Кора! — ахнула она, едва за нами закрылась входная дверь. — Сколько цветов, милая!
Не так уж и много, как хотелось: хризантемы, фиалки, бегония и орхидеи. Но с ними наше жилье стало намного уютнее. Две небольшие комнаты с кухней, но зато все необходимое. Нам очень повезло, и, главное, больница совсем недалеко!
— Спасибо, Игнат. — Я осторожно коснулась его руки, когда вечером он собирался к себе. — За все спасибо. Бабушка очень переживает, что никогда не сможет с тобой расплатиться за эту операцию и что из-за нее у нас вся жизнь круто изменилась.
— Да я что? — Он покровительственно погладил меня по голове, как маленькую девочку. — Жаль, не смогу с вами остаться надолго, но все-таки сестра из клиники будет приходить к вам каждый день. И не спорь, я уже все оплатил.
— Так и не скажешь мне, что ты задумал, Игнат? — После нашего недавнего разговора о будущем Саенко меня здорово напугал. — Поклянись, что ничего, связанного с криминалом! Кто нас с бабушкой может обеспечить?! Ты так и не сказал.
— Не волнуйся, пожалуйста! — Игнат переплел наши пальцы в замок и чуть сжал их. — В этой квартире вы можете жить сколько угодно, все лекарства, осмотр врачей — все оплачено, Кора! А дальше… слушай, я сболтнул лишнего, прости. Есть одна идея, но сначала нужно ее провернуть.
— Не нужно ничего проворачивать! Мы вернемся обратно в Москву, снимем жилье с бабушкой и будем жить, не привлекая внимания. Даниз скоро женится. У них с сестрой свадьба через неделю. А Сева… — Я запнулась, потому что перед глазами возник совсем другой брат. — У него тоже все хорошо. Я видела его в светской хронике с этой девицей.
— Ревнуешь? — Игнат недовольно прищурился. Он теперь стал смотреть на меня по-иному, не как парень, а как старший брат, который имеет право командовать.
— Господи! Нет, конечно! Я просто хочу сказать, что им всем до меня и правда нет дела. И мы можем вернуться домой.
Я умолчала о том, что перерыла весь Интернет, надеясь найти хоть что-нибудь о Германе. Но его как будто не существовало — ни фотографий, даже нет ни одного упоминания. Фантом, призрак… Но если я окажусь в Москве… Я ненавидела и презирала себя за слабость. Господи, Кора! Надо же уважать себя! Этому человеку ты не нужна, он прямо и четко тебе об этом сказал. Дважды!