У меня уже лысые брови на лоб лезут от услышанного. Особо впечатляет замечание эльфа насчет «морды». Ведь сам Лоэл по стройке ходит с таким надменным выражением лица, будто его всем селом уговаривали просто рядом постоять. Это как же должен скривиться тот самый старший архитектор?
- Ага, - басом подхватывает Грэм. Бьет кулаком по столу, так что кружки подскакивают на добрый сантиметр, и с запалом заявляет: - Устали уже все от его одинаковых домов. Словно он склепы строит каждому. Окна во, - гном сжимает кулак, демонстрируя мне маленькую дырочку между указательным и большим пальцами. - А двери во, - а теперь широко раскидывает руки в стороны. - В итоге в домах естественного света нет, а в двери можно покойников боком проносить. В щелях свистит, крыша течет, а стены набок клонит. Но это через пару лет, правда. При этом мнит себя самым крутым архитектором и терять это место не желает.
Мне становится все интереснее посмотреть на данного субъекта. Кажется, он вскоре должен прибыть на стройку к Эрлингу…
Не знаю каким чутьем обладает Полоз Влаский, но именно он догадывается о том, что меня интересует на самом деле:
- Должность старшего архитектора досталась Панфилию по наследству. Его отец был лучшим архитектором королевства при прошлом монархе. Еще и друзьями они были хорошими с королем. Вот и пристроил сына. Панфилий долгое время был действительно главным и влиятельным архитектором, всем диктовал свои правила. Пока не появился Эрлинг Моркен.
Мне достаются три сочувствующих взгляда. Ну, а во мне назревает злость. Хоть и уговариваю себя не воспринимать Эрлинга как мужа, ведь даже если я обращусь красавицей, то никто не отменял банального «не сошлись характерами», а я не поклонница отношений «стерпится слюбится». Но сейчас понимаю, что собственного супруга не намерена позволять унижать. Тем более, что он действительно талантливый специалист. А тут какой-то Шальт с горы решил ему палки в колеса вставлять?
- И конечно же Панфилий совершенно не рад конкуренту, который понравился монарху настолько, что все королевство называет его любимым архитектором короля?
- Конечно, - хором вздыхают мои собеседники и опускают головы. Продолжает Полоз:
- Подход Эрлинга к архитектуре многим понравился. Он пользовался инновационными методами магии, его строения получались прочными, практичными и светлыми. Именно в эту легкость влюбился монарх. Она напоминала ему о молодости королевы. Именно поэтому стройку новой резиденции доверили такому юному архитектору. Остальные королевские архитекторы запуганы Панфилием и не смеют ему перечить, а Эрлинг заручился поддержкой принца и не пошел на поводу у старшего.
- И теперь этот Шальт может желать отстранить Эрлинга от должности? - переспрашивает сквозь крепко сжатые зубы. Лоэл опасливо осматривает мои соединенные в замок руки и уклончиво отвечает:
- Многие именно так и считают.
Я резко оборачиваюсь к гному:
- И есть вероятность, что проклятие на землю наложил он?
Грэм мнется, ерзает на стуле и так же не набирается сил подтвердить мои слова:
- Это было бы очень подло с его стороны и довольно самонадеянно. Ведь если кто-то докажет, что это сделал он, то Панфилию грозит тюрьма.
Задумчиво закусываю губу, когда в разговор вновь возвращается Полоз. Его голос ровный и рассудительный:
- Панфилий ведет себя достаточно дерзко как для человека, который действительно мог наложить проклятие. А такое обвинение предстоит очень хорошо обосновать. Ведь если оно окажется ложным, то самого клеветника посадят в тюрьму. У него действительно есть зуб на Эрлинга, но даже твой муж не спешит обвинять в проклятии Шальта.
Упираю локти в столешницу и медленно опускаю подбородок на пальцы. Мыслями ухожу к старинному гримуару, и в голове постепенно начинает складываться план.
Вот ничего не могу с собой поделать. Терпеть не могу несправедливость и безнаказанность. А что-то подсказывает, что я столкнулась именно с этими двумя сущностями.
Обычно мужья запрещают женам улыбаться другим мужчинам, но мне кажется, что Эрлинг не будет против, если я немного постреляю глазками в Панфилия Шальта.
Глава 24
Эльф старательно гипнотизирует взглядом медведя, мастерски вырезанного из дерева. Гном считает зазубрины на столовом ноже. Полоз Васлев пытается пробраться сквозь пену к пиву.
Осмотрев эту несчастную троицу, которой почему-то совсем не хочется рассказывать мне о загадочном работнике линейки и циркуля, я откидываюсь на спинку стула и перевожу тему: