- Откуда ты взялась? - повторяет он, переходя на более вольную интонацию. Он словно понимает, что я тут одна и заступиться за меня некому. Не захочет ли он сейчас убрать нежелательного свидетеля? Мне почему-то кажется, что захочет. И в тот миг, когда мужчина делает шаг ко мне, раздается голос:
- А ты не увидел, дядя? Я из лесу вышла.
«Был сильный мороз», - добавляю я мысленно. И сразу упираю свободную руку в бок, да еще локоть в сторону отставляю, чтобы казаться визуально больше. В какой-то программе о животных говорили, что это рабочий способ.
Панфилий вновь останавливается. По его нахмуренным бровям вижу приближение экзистенциального кризиса от подобных ответов Марципанны. Жаль, что не успели договориться с драконицей, чтобы она не просто порола отсебятину, а попробовала что-то узнать о проклятии и болоте.
- А в лес как попала? - решает узнать детальный распорядок моего сегодняшнего дня архитектор. Теперь даже я замираю, ожидая ответа подруги. Она думает пару мгновений и выдает гениальное:
- Я в него зашла.
Теперь приходится не просто прикрывать неподвижные губы, а натурально заткнуть себе рот, чтобы не фыркнуть от смеха вслух. Подобного логического ответа не ожидает и Панфилий. Кажется, ему еще не доводилось разговаривать с таким интеллектуальным собеседником посреди леса. А учитывая, что мы его еще и злобного колдовства отрываем, то могу понять его негодование. Драконица в кустах решает, что не до конца внесла ясность в происходящее и добавляет:
- Зашла, а потом потерялась. Так вам помочь, дяденька? А то в этих местах опасно. Говорят, тут кто-то проклятиями балуется.
Судя по интонации Марципанны, мне полагалось после этих слов принять вид Шерлока, который смог доказать виновность Мориарти и заточить его в тюрьму. Но по опасно темнеющим глазам Панфилия я понимаю, что проделывать такой фокус не стоит. Точно не наедине с ним. Кажется, я даже успела забыть, что Передо мной все же стоит маг. И пламя над его рукой начинает странно извиваться, будто из него по очереди выглядывают несколько змеиных голов.
Решив играть лесную идиотку до конца, я невинно шаркаю ножкой, и начинаю оглядываться по сторонам, словно ни на кого я не намекаю.
Как вдруг вижу спасение.
Наверное, кто-то заметил, что старший королевский архитектор тут с огнем играет. Он ведь со мной совсем заговорился, еще и костер свой разжег не экономно. И теперь в нашу сторону кто-то направляется. Надеюсь, это охранник!
Обрадованная оборачиваюсь к Панфилию, желая еще немного потянуть время. Но он тоже замечает человека, что движется в нашу сторону. Раздраженно поджимает губы, бросает разочарованный взгляд на болото, но все же гасит огонь над ладонью.
А потом, наконец, решает устранить свидетеля.
В тот миг, когда в мою сторону с его руки срывается какой-то зеленый сгусток, у меня все-таки вырывается испуганный вскрик.
«Стоит нервы подлечить» - отрешенная мысль проносится в голове, быстрее, чем я ее осознаю. Но зеленое колдовство так и не касается меня. Потому что раньше я падаю на землю. Шипастый хвост сбивает меня с ног, и я оказываюсь лежащей на спине. А на Панфилия из кустов выпрыгивает Марципанна.
Точнее не просто из кустов, а прямо с кустом на голове. Наверное, она его случайно зацепила, когда вскочила. Странный монстр с вазоном вместо головы угрожающе рычит, машет лапками и даже умудряется плюнуть в архитектора огнем. Тот кидает в драконицу каким-то заклинанием, но она проворно уворачивается.
Охранник уже не просто идет, а бежит в нашу сторону. Панфилий оглядывается на него, выдает витиеватое ругательство, и взмахивает руками. В следующий миг его фигуру окутывает зеленое свечение, и он исчезает.
- Не двигаться! - приказывает очень знакомый мне голос. Но даже дернуться я не успеваю. Меня словно хватают за плечи и талию, удерживая на месте. Даже Марципанна как-то испуганно икает и припадает к земле. А перед нами появляется мой муж собственной персоной.
Ну и где его раньше носило, когда я красивой была?!
Глава 30
Даже в ночи, окруженная лунным светом, как таинственным ореолом, его фигура кажется мне весьма привлекательной. Над его рукой вспыхивает огонь, похожий на тот, который использовал для освещения Панфилий. Свет выхватывает из плена мрака красивое лицо мужа, его глаза сначала изучают Марципанну, а потом взгляд устремляется ко мне. Выражение лица супруга меняется, и в этот миг я осознаю, что потеряла вуаль. Скорее отворачиваюсь и закрываю лицо руками, пытаясь придумать, чем прикрыться.