Но стоит признать, что это внимание мне нравится. Мужчины и женщины осматривают меня с восторгом и легкой завистью, а у кого зависти оказывается слишком много, те быстро отворачиваются и уходят в противоположную сторону.
Налюбовавшись интерьером дворца, мраморными лестницами, высокими потолками и картинами, я выхожу в зал, где собираются гости. Пытаюсь взглядом найти своего супруга. Я помню, что на нем должен быть белый костюм, который я видела лишь мельком и могла только представлять, как он сидит на Эрлинге.
- Вы прекрасно выглядите, леди, - произносит рядом смутно знакомый голос. Оторвавшись от поисков мужа, оборачиваюсь к подошедшему молодому человеку и замираю от неожиданности. Передо мной стоит Валянок. То есть Валенс. Тот самый кандидат в женихи Келли, которого когда-то прятала его мамаша от Раисы по всем кустам. Сейчас его проплешина надежно закрыта париком, но вот два передних зуба все еще не дают далеко уйти от сравнения с кроликом.
Мама горе-жениха, кстати, тоже попадает в поле моего зрения. Она стоит в нескольких шагах за спиной сына, прикрывается веером и внимательно наблюдает за процессом переговоров. Кажется, мое платье заставляет ее думать обо мне как о выгодной невестке.
Мне становится весело, а Валянок, немного смутившись от моего молчания, мило краснеет и выдает следующую заготовленную фразу:
- Запишите ли вы меня в свою бальную книжку, если у вас остались свободные танцы на этот вечер?
Бальная книжка? Я удивленно хмурюсь, пытаясь понять что это такое. Мой взгляд скользит по присутствующим аристократам, и я замечаю в руках юных дам маленькие аксессуары в виде блокнотиков и прикрепленных к ним веревкой карандашей. Это такой способ занять очередь на танец с понравившейся дамой? Забавно.
Но не успеваю я продемонстрировать, что у меня нет никакой книжечки, как рядом появляется еще один человек.
- Прекрасная леди, позвольте выразить вам свое восхищение! - басисто произносит еще один кавалер. Обернувшись к нему, уже не могу сдержать улыбку. Напротив меня стоит толстенький Шамиль. Второй неудавшийся жених Келли.
- Шамиль, я сейчас говорю с дамой! - Валенс выпячиваю грудь вперед и хмурит брови, отчего становится похож на боевого кролика. Но толстячок не собирается отступать:
- Эта милая дама тебе не отвечает, значит, она не хочет с тобой говорить!
- Она просто растеряна и смущена, как положено приличной леди! - пытается защитить свою “морковку” Валенс. - Еще и ты беспардонно влазишь в наш разговор! Имей же совесть.
Я замечаю как за спинами своих сыновей, обмениваются пламенными взорами мамаши женихов.
- Леди, не смотрите на этого тощего бедняка, - уговаривает меня Шамиль. - Подарите мне танец. Вы не пожалеете. Я хотел бы потом пригласить вас на ужин в лучший ресторан столицы.
- Он вас объест, леди! - не может остаться в стороне обиженный Валянок. Он упирает руки в бока, еще сильнее краснеет, теперь уже от праведного гнева, и заявляет: - Вы посмотрите на него! Он ведь жрет как свинья!
- Зато по мне видно, что у нашей семьи имеются деньги, чтобы есть! - парирует Шамиль. Он раздраженно раздувает ноздри и тоже не гнушается облить оппонента грязью: - А вот у него в кладовых шаром покати! Будет вас голодом морить, а то и вообще на работу заставит пойти!
От последнего довода, я едва не начинаю смеяться. Но успеваю лишь опустить голову и прикрыть рот рукой. Вот это действительно страшная угроза для аристократки.
- Ты расстроил леди! - восклицает Валянок. - Не бойтесь, дорогая, никто о подобном и не думал. Моя семья достаточно богата, чтобы…
Но я внезапно замечаю в толпе гостей белый костюм с очень знакомой вышивкой. Скорее жестом обрываю речь женихов, которые внезапно воспылали ко мне пламенной любовью. И устремляюсь за мужем. Но через минуту вновь теряю Эрлинга из вида. Вздохнув, кружусь вокруг себя почти в центре зала. Танцы еще не начались, люди просто пьют игристое вино из красивых узорчатых бокалов и общаются.
- Ох, простите, - на меня натыкается красивая женщина с высокой прической. Она успевает придержать бокал и не разлить содержимое на свое красное платье. Улыбается мне снисходительно, будто это моя вина, а она меня прощает. Но потом вдруг осматривает меня более внимательным взглядом и в глазах отражается настороженность.