Я поднялась резко. Мне хотелось как можно скорее поговорить с Максом. Все выяснить, сгладить боль в сердце.
— Нет, подожди… — Преградила мне дорогу Клэр. — Не надо ругать его. Ты сейчас на взводе!
Я смерила девушку колким взглядом. Что-то неприятное колыхнулось в глубине. Ревность? От мысли, что она лучше понимает моего сына?
Да, я знала, что Клэр квалифицированный психолог. Но она слишком плохо знала меня, чтобы делать такие выводы!
— Я не собиралась ругать его. — Сдержанно сообщила я и, положив руку девушке на плечо, заставила себя терпеливо улыбнуться. — Не переживай. Я знаю что делаю!
В глазах Клэр читалось сомнение, но чувствуя мой напор, она больше не стала мне препятствовать. От греха подальше.
Макс сидел на кухне и не спеша уплетал, приготовленную Идой, запеченную картошку с сыром. Так спокоен и задумчив, что даже не по себе. Будто это вовсе не ребенок сидит, а взрослый человек.
Я села рядом и уставилась в плазму, что висела на стене, где сейчас мелькали какие-то мультики. Терпеливо дождалась, пока Макс наестся, и молча убрала тарелку. Он не спешил выходить из-за стола, и хотя старался делать вид, что смотрит мультики, я поняла — ему самому нужно выговориться.
Я снова присела рядом и легким движением, убрав светлую челку со лба сына, участливо произнесла:
— Сегодня, у тебя был не очень хороший день. Поделишься со мной…?
Он упорно молчал, поэтому я перехватила инициативу, чтобы это напряженное молчание не затягивалось. Выключив плазму, я мягко повернула Макса, который тут же опустил глаза, к себе.
— Ты должен знать: я очень люблю тебя и никакие обстоятельства, никогда не изменят этого! Но мне бы очень хотелось разобраться во всем, ведь я никогда не поверю, что мой сын, мог просто так причинить кому-то боль.
Макс отвел глаза, а я пропустила волну облегчения, понимая, что он все же правильно осознает свой поступок.
— Или я ошибаюсь…? — спросила я, нарочито растерянным голосом.
Сын мельком взглянул на меня, затем отрицательно мотнул головой.
— Я не хотел… — выдавил он, натянутое оправдание.
— Я верю тебе. — Тут же поддержала я.
— Это все Томми… — почти сквозь зубки произнес Макс, перебирая пластмассового динозавра в своих руках. Он придирается ко мне. Говорит плохие слова, дразнит… А сегодня, он сказал, что у меня на самом деле нет никакого папы!
Он посмотрел мне прямо в глаза, будто в них можно было найти спасительный ответ для всех тревожащих его сердечко страхов.
— Томми, поступил очень плохо. — Вздохнула я, взяв его немного сбитые ручки в свои ладони. — Я знаю, ты хотел отстоять свою честь, но малыш… ты ведь понимаешь, что выбрал не тот способ!
Я спустилась со стула и присела на корточки ближе к Максу.
— Он задел то, что очень тревожит тебя, но ты не должен сомневаться! Да, папы нет рядом, но он так же безумно любит и переживает за тебя.
— Почему тогда он не приезжает!? — задал резонный вопрос Макс.
Я не решилась, что-либо ответить на этот вопрос. Приглаживая детские пальчики, я опустила взгляд и задумчиво произнесла:
— Знаешь, а я ведь собираюсь поехать и поторопить его!
— Правда? — встрепенулся Макс и, увидев мою подтверждающую улыбку, даже заметно ожил.
— Только мне нужно, чтобы ты побыл здесь за главного!
Личико сына тут же скисло, и я взяла его в руки, чтобы он смотрел на меня.
— У нас с тобой сейчас не самое легкое время… Но ты должен знать, что без тебя, я бы со всем этим не справилась! — Мой голос звучал серьезно. — Мне нужна твоя помощь, Макс.
Он нахмурился. Я не знала чего ждать, милости или казни от сына. Но верила, что он уловит мою искренность и это заставит его, взглянуть по-другому на все, что происходит.
— Хорошо. — Неожиданно произнес он, положив ладошку на мою щеку. — Я побуду за главного. Буду помогать, и вести себя как взрослый!
Я тихо засмеялась.
— Мой герой. — Ласково произнесла я и, притянув к себе сына, шепнула в маленькое ушко. — Побудь еще немножечко ребенком, ладно?
24
Казалось бы, все складывалось удачно. Макс был морально готов к моему отъезду. Клэр без лишних слов, согласилась присмотреть за ним. Да только я не приняла в счет, непоколебимое мнение своего брат!
— Ты в своем уме! — сокрушался он на меня, после того, как я попросила его машину.
— Да, абсолютно. — Спокойно отвечала я, умалчивая о том, что все вспомнила.
Да, честно говоря, и возможности не выдалось, сообщить эту светлую новость. Стоило мне заговорить о своем решение ехать в Стоктон, как беспощадный гнев Алекса снизошел на мою голову. Однако в какой-то момент, нашей продолжительной стычки, он все же задержал на мне подозрительный взгляд.
— Ты какая-то другая. — Вкрадчивым тоном заметил он.
Я лишь молча отвела взгляд.
— О, отлично. — Вскинулся он. — Теперь-то мне все ясно. Значит, вспомнила все, а теперь рвешься туда мир спасать!?
Я задержала на брате подозрительный взгляд.
— Похоже, вы успели хорошо сговориться! — Холодно заметила я.
Алекс нервно потупился и буркнул:
— Не нужно много ума, чтобы понять, насколько там все паршиво, что он даже меня вмешал сюда!
Я осуждающе покачала головой, а брат с виноватым лицом двинулся ко мне.
— Ну, скажи, зачем ты туда едешь!? — более уступчиво спросил он. — Что ты сможешь там сделать!? Еще и беременная…
Я впилась в него колким взглядом.
— Я понимаю тебя, Алекс. — Ровным тоном произнесла я. — На самом деле, все прекрасно понимаю! Но рано или поздно, тебе придется смириться, что это мой выбор или… окончательно выкинуть меня из своей жизни!
В глазах брата отразилась боль, и я почти возненавидела себя за это. За свою страсть, которой не могу управлять и на которую никто не в силах повлиять.
— Делай что хочешь. — Холодно выдавил он, впившись в меня взглядом. — Но я не буду помогать тебя рушить свою жизнь!
С этими словами он обогнул меня и вышел из кухни. В моих глазах блеснули слезы, но я сдержала их, понимая, что эта боль со мной уже почти пять лет. И я уже привыкла к ней.
Я не могла уснуть очень долго. Все прикидывала в голове как лучше добраться до Стоктона, на арендованной машине или на экспрессе. В этом рое неспокойных мыслей меня и унесло в тяжелый сон.
Пропуская бешеные удары сердца, я сонно оглядывалась в темноте комнаты пытаясь понять, что меня разбудило. Дребезжащий смартфон был накрыт блокнотом, и оттого издавала жуткие звуки.
Тревога пронеслась внутри липкой волной. Если кто-то звонил в такое время — это явно не к добру! Когда я, щурясь от света, взглянула на дисплей — не могла поверить своим глазам…
Это был номер Вик.
— Алло…! — произнесла я настороженно, чувствуя, как холодеют пальцы от волнения.
— Привет, Эл. — Прошуршал женский голос в динамике.
И мне он сразу не понравился. Какой-то натянутый, подавленный, тихий.
— Прости, я разбудила тебя…
— Господи, Викки! — гневно перебила я, вскочив с кровати и нащупывая включатель настольной лампы. — Какого черта происходит…!? Что это еще за игра в молчанку!?
Я была жесткой. Как никогда прежде, и она не могла этого не заметить.
— Прости Элия. — Искренне произнесла подруга, а внутри меня иголками раскатилась волна тревоги. — Я не хотела пугать тебя! Все как-то резко происходит теперь, каждый день…
Я почти перестала дышать, так это двояко прозвучало: не хотела пугать…
Не хотела пугать своим молчанием!? Или не хотела пугать тем, что там теперь твориться…!?
— Прости, я… я просто больше не могу так! Не могу одна переживать это! — голос Вик сорвался, а внутри меня все стянулось в тугой узел.
Никогда мне не доводилась слышать ее такой раздавленной и растерянной. Никогда! Вик была бойцом, и сейчас мне действительно стало страшно от одной только мысли — что могло стать причиной такого состояния!?