Не помню, как мы вышли на улицу. Я стояла рядом с временным мужем, чувствуя себя потерянной, и не могла поднять на него взгляд. — Куда теперь? — спросила почти шёпотом. — Праздновать! Лично я не каждый день женюсь. Где у вас самый помпезный ресторан? Ресторан, а не дом свиданий? Правда? Да тут рядом, только площадь перейти! "Море Изобилия". Самое роскошное заведение города к вашим услугам, инспектор! — Там обедают деловые люди, банкиры, чиновники, а по выходным сам мэр с женой. Коронное блюдо — осётр из местного росяного озера. Но есть и лазорийская дорада, и белорыбица из Ледянии, и морской волк, пойманный у берегов Южной Дальнии. — От облегчения слегка кружилась голова, и я очень старалась не тараторить, расхваливая ресторан, в котором никогда не была. — Годится, — Даймер хмыкнул. — Пошли? Кто? Я? В "Море"? — Я не могу! — Почему? — Меня не пустят. Оглядела себя. Нет, в самом деле: наряд только лужайки подстригать. Будет до ужаса унизительно, если важный швейцар с седыми бакенбардами, которого я столько раз видела в дверях, выставит меня вон. — Туда нужно платье. — Зайдём к тебе, переоденешься, — пожал плечами Даймер. — Ты где живёшь, в общежитии? — Да, но… У меня нет платья. — То есть как — нет платья? Ни одного? — Даймер уставился на меня, как на блаженную. Пришлось напомнить, что я ехала в Джеландию на десять дней. Как туристка. Пешие экскурсии по городу, выезд на лыжный курорт, посещение сада Каменных Столбов, катание на санях по замёрзшей реке. При такой программе платья — лишний груз. — И за восемь месяцев ты не нашла времени… — Даймер осёкся, задержал взгляд на моих тяжёлых, не по сезону, ботинках, помолчал. — План меняется. Идём в магазин дамской одежды. Я попыталась объяснить, что это невозможно, не нужно, неуместно и просто… просто нелепо! — Хорошо, — кивнул инспектор. — Не хочешь платье, пойдём так. Только сначала заскочим в ювелирный. — Зачем? — не поняла я. — За колье. — К-каким колье? — Бриллиантовым. Свадебный подарок молодой жене. Старая джеландская традиция, — он скорбно вздохнул. — Я думал отделаться платьем, но раз ты настаиваешь…На главной площади Бежена, мощёной исторической брусчаткой, между старой ратушей и новой мэрией, располагались самые дорогие магазины, кафе и рестораны. От площади лучами разбегались торговые улочки. Пока я хватала ртом воздух, Даймер кивнул на вывеску, играющую блёстками буквально в тридцати шагах от нас: "Голдсмит: золото и драгоценности". — Ну что, идём? Ах так? — Идём! — выпалила я, изобразив алчную ухмылку. Ни одна чёрточка в лице Даймера не дрогнула. Он повернулся и лёгким шагом направился в сторону сверкающих витрин. Пришлось догонять. — Хорошо-хорошо! Пусть будет платье. Я пошутила…Три вполне приличных магазина готовой одежды инспектор отверг не глядя и замедлил шаг только при виде белой вывески с летящей чёрной надписью. — О, "Цартен"!В мерцании таинственных огней из мрака витрин царственно выплывали манекены в элегантных деловых костюмах и роскошных вечерних платьях. — Нет, Мэт! — вскрикнула я и с испугу сбилась на шёпот: — Здесь же дорого… — Поверь, Симона, — Даймер склонился к моему уху, и в его голосе зазвучали проникновенные чувственные модуляции, — бриллиантовое колье гораздо дороже. Ох… я же только что назвала его по имени. Даймер взялся за ручку двери и добавил уже нормальным тоном — Бери платье, туфли, всё, что положено. И ради пяти чудес, не жадничай. К счастью, выбор он полностью предоставил мне. Сам уселся в кресло у окна и закрылся газетой. Намётанный взгляд продавщицы наверняка отметил и галстук, и часы, и стрелки на брюках, и модные туфли из дорогой кожи. Мне сразу предложили узкое чёрное платье с мерцающим от росы кружевом. Красиво, не спорю. Но три тысячи гольденов? Увольте! Нет, я не жадничала. Платье-футляр, на котором я в конце концов остановилась, мне действительно понравилось, но стоило почти в четыре раза дешевле. Цвет тёмной вишни, длина до середины колена, короткие рукава, узкая прорезь у горла. Модель на все случаи жизни. Даже продавщица признала, что мне идёт. Бежевые замшевые туфли на аккуратном деревянном каблуке, в нагрузку — небольшая сумка-клатч. Ещё я взяла колготки и, помявшись, бельё — красивого кофейного цвета, атласно гладкое, без кружева. Всегда такое хотела. Прежде чем надеть, побрызгала ступни и подмышки освежителем-аэрозолем, найденным в примерочной кабине. Всё-таки у дорогих магазинов есть свои преимущества. Как и у дорогих тканей. Хороший процент добра, росы и тумана делал одежду лёгкой и невыразимо приятной на ощупь. А обувь с примесью
субстантов, если верить рекламе, не трёт и не жмёт даже снову. Прежде чем показаться Даймеру на глаза, я трижды выдохнула, сжала и разжала кулаки, мысленно воззвала к магическим предкам и просто немного постояла на месте, собираясь с силами, чтобы отдёрнуть занавеску. Инспектор окинул меня долгим взглядом. — Потрясающе выглядишь. Банальный комплимент. Но вдоль позвоночника словно провели кисточкой из шёрстки колонка. Было что-то в его голосе, что-то глубокое, тёплое, отчего в груди зажёгся маленький фонарик. Мои старые вещи сложили в пакет с надписью "Цартен", и Даймер попросил продавщицу вызвать такси. О том, чтобы добраться человековозом, он и слушать не захотел.