— Давай, что ли, селфи сделаю с тобой на память… Пусть обзавидуются, — предложила она.
Отказываться было не вежливо. Хотя что уж кривить душой: дураку понятно, о чем я подумала сразу — ну, о том, что фотка тут же появится на Дашиной стене и в группе: авось увидит и… Сам пожелает встретиться. Вдруг срастется само собой, без моего деятельного участия.
— Как ты? — спросила, когда Даша оторвалась от телефона.
— Да так. Теперь хорошо. С работой.
— По профессии? Извини, что спрашиваю. Я честно не знаю, чем занимается мой бывший муж. Мы не поддерживаем отношения.
Сказала — и испугалась, что сейчас Даша задаст вопрос про сына.
— Не по специальности, — ответила она тихо. — Хотя не совсем… Я им сеть админю. Она довольно большая. Ну… Ты же знаешь, чем дядя Андрюхин занимался.
— Спекулировал. Ясно, купи-продай. Не интересно. Ну а в остальном?
— Женат. Про детей не знаю. Просто кольцо на пальце увидела. Не рассрашивала. Подумала, что невежливо будет лезть ему в душу… — говорила, пристально смотря мне в глаза.
Я не сморгнула, хотя сердце на пару секунд все же остановилось от неприятного покалывания. Ревность? Нет, совесть…
— Я не про Андрея спрашиваю, — с трудом не скривилась я. — А про тебя.
— А что про меня? — заерзала она на мягком диванчике. — Нужно было вовремя сваливать, а сейчас и молодым виз рабочих не дают.
— Проверяла?
— Да так, разговоры в кулуарах… В нас же все, кто в Финку, кто в Германию тогда свалил, кто в Израиль. А я, дура, замуж вышла…
— Ну, зато муж есть. Ведь есть? — это я смотрела на тонкое золотое колечко на припухшем пальчике.
— А куда он денется, когда ипотека… И вообще я их всех кормлю.
— Надеюсь, Владимир Сергеевич не жилится? Раньше, помнится, наш дядя говорил, что нужно работникам минималку платить, все равно очередь стоять будет…
Даша сжала губы.
— А говорят, в Америке не принято спрашивать про зарплату.
— Ну… Я же так, успокоиться… Я вот вообще безработная…
— Это как? — в Дашиных глазах загорелся потаенный огонь.
— Повезло, — чуть ли не смеялась я. — Нашу компанию купили, акция взлетела. Но нас сразу предупредили, что грядут сокращения. Ну, кто-то ринулся работу искать. Ну, у кого ипотеки и акций, чтобы погасить ссуду, не хватило. А я досидела до официального увольнения: они мне и выходное выплатили, и сейчас ещё полгода пособие по безработице платят. Так что я решила себе отпуск устроить, полуоплачиваемый… Дети выросли, маме можно, наконец, отдохнуть.
— Мужа оставила и упорхнула? — скривилась Даша в странной улыбке.
— Я свободна, как птица. Это в девяностые модно было жениться, чтобы с кольцами ходить. Сейчас модно разводиться и стареть в своё удовольствие.
— Это у вас, наверное, так… — заморгала она от удивления.
— Так я про нас и говорю… Про себя. Ну, как вообще дела?
— Про Андрея хочешь спросить? — с вызовом спросила Даша. — Поэтому и написала?
Не дура, понимает…
— Нет. Жаль, что ты так подумала. Просто у меня тут никого нет, а вечер свободный. Ну а Андрей в далеком прошлом. Я за чужими жизнями не слежу.
— А как же сын? — в голосе Даши появилось искреннее любопытство. Может, даже недоумение.
— Ну а что сын? У него другой отец всю жизнь был. Он настоящего не помнит и отлично. Зачем отец через океан?
— А Андрей как же?
— Он со мной в этом согласен. Куда разрывать ребёнка? Он в другой культуре вырос. По-русски не говорит, куда ему в Россию ехать, — соврала я. — У нас две недели отпуск. Я его с мужем хочу проводить. Ну, живи Андрей в Штатах, тогда бы я ребёнка с удовольствием к нему отпускала. Половина семей так живет… — говорила я то, в чем давно убедила себя. — Да, это трудно понять, но это эмиграция. Океан — это не соседняя улица. Тут как бы выбираешь, что лучше для ребёнка. И режешь, хоть и через боль. Биологический отец ничего не значит, поверь мне. У Алекса был замечательный отчим. Да, и со вторым мужем у меня была настоящая семейная жизнь, а не сожительство по малолетству…
— Алекс — это Александр? — перевела Даша разговор в другое русло, безопасное, по ее мнению.
— Это Леша. А вообще просто Алекс. У него нет русского паспорта. И я как-то быстро перестала его Лешей звать. Два языка, два имени — тяжело для ребёнка.
— Только по-английски, что ли, говоришь с ним?
— Ну… У нас в доме его девушка живет, так что как бы по-русски и не поговоришь.