К концу моего внутреннего монолога, когда конь подо мной остановился, было уже темно и прохладно. За всей душевной суетой, я не заметила, как пролетело время. Герард помог мне спуститься, дотрагиваясь до меня ровно столько и там, где требовала подобная ситуация. Он подхватил под уздцы Амиго (я продолжу так его называть, потому что его имя успокаивало) и уже освободившуюся от тяжести телеги Зои, и отвел их к ручью, что тек неподалеку.
Йольни тем временем начала обустройство нашего ночлега. Теперь я была полностью уверена, что ночевать мы будем под открытым небом, и ни о каких отелях речи идти не могло. Я молча подошла к девушек и села рядом.
- Я могу чем-то помочь? – говорила я не уверенно, потому что в действительности не умела жить на природе, даже в походы никогда не ходила. Наверное, моя неуверенность дурно пахла, потому что Йольни сморщила курносый носик и покачала головой.
- Нет, Элина, дорогая, ты отдыхай. После зелья нужно поесть и поспать. Сейчас, только разведу огонь и сварю нам похлебку. – с этими словами рыжая начала старательно бить друг о друга полупрозрачные камушки, пытаясь, как я догадалась, высечь искру. После упоминания еды мой живот громко забурчал. Я смущенно прикрыла его рукой.
Пока Герард занимался лошадьми, я решила отлучиться на пару минут и справить нужду. К счастью, я не встретила по дороге никаких злобных троллей или гномов-извращенцев.
Когда я вернулась к поляне, Йольни по-прежнему пыталась развести огонь, а Герард занимался лошадьми. Я тихонечко подошла сзади и положила руку на плечо девушке.
- Пожалуйста, если хотите, я могу помочь вам с огнем.
Пользуясь тем, что мне не успели отказать, я дотянулась до авоськи, достала оттуда свою зажигалку и подпалила сухую траву. Чтобы костер не потух, моментально подкинула кусок кары.
- Ого, как тебе это удалось?! Ну, точно ведьма, без кремня! – Йольни повернулась к Герарду. – Эй, иди, посмотри, что она сделала!
Я поспешно спрятала зажигалку в длинном рукаве рубашки.
- Кстати об этом… - я замялась. – Я давно хотела вам сказать. Я не ведьма.
Йольни замерла, так и не стерев с лица глупую улыбку, а вот Герард в этом плане был более отходчивым. Он как раз только подошел к нам, когда я призналась в отсутствии у себя магических способностей. Я не хотела ждать момента, какой-нибудь критической ситуации, когда отсутствие во мне паранормальных сил могло бы стоить жизни мне или одному из моих новых знакомых. Вместе с этим, я начала беспокоиться, что не уточнила, как в этом мире относятся к обычным людям. Судя по тому, что говорила Йольни раньше, они здесь есть, но в какой роли? Да, это я не продумала, и это может много мне стоить.
Герард хмуро уставился мне в лицо в районе носа. И я, наконец, поняла, куда он смотрит. Он разглядывал мой септум, сережку в носу. Я сделала себе пирсинг четыре года назад, когда училась в десятом классе и с тех пор не снимала его, кроме как для того, чтобы сменить один циркуляр на другой. Я так сильно к нему привыкла, что не сообразила – в этом мире пирсинг может значить совершенно ужасные вещи. К горлу подкатил ком, я попыталась сглотнуть его, но почему-то легче не стало.
- Как же так? Вы же носите серьгу в носу. Такую делают только ведьмам. – весь вид Герарда так и сквозил недоверием. По нему было видно, что он уже сто раз пожалел, что взял меня с собой. Чтобы хоть как-то смягчить его гнев, я виновато улыбнулась и отвела взгляд.
- Там где я жила, подобный пирсинг делают для красоты. Понимаете, в моем… моей деревне, нет ведьм, и живут только люди.
Я умею лгать, но только когда знаю, о чем лгу. В случае обратного, моя ложь чаще всего выходит мне боком. Наверное, и сейчас я выглядела не очень убедительно, потому что выражение Герарда отнюдь не смягчилось, а от моей попытки соврать, такой же откровенно отвратной, как и мода в этом мире, лицо его, наоборот, потемнело. Я не знаю, чем была вызвана такая вежливость, но парень и сейчас не упрекнул меня словом в моей лжи. Он дал понять, что все понял, что мне не верит, и если он захочет, он лично меня придушит. Но сделано это было без единого слова, я поняла все по взгляду. Йольни тоже подключилась к спору, но она, кажется, моего вранья не заметила. Избавившись, наконец, от неуместной улыбки, он пораженно уставилась на мой нос.