В сердце щемит от жалости, когда я думаю о том, какой стресс он, наверняка, испытал. Такой маленький и разлученный с мамой. Ведь наверняка у него она есть, он выглядит сытым и ухоженным, одежка качественная, а щечки пухлые. И что мне с ним делать? Как скоро вернется Булат? И вернется ли?
Вопросы не дают уснуть. Я лежу рядом с тихо спящим ребенком, внимательно рассматривая его в свете ночника. Предполагаю, что это мальчик, потому что его верхний комбинезон был синим и явно не девчачьим. Логика говорит о том, что это сын Булата. Как же иначе? У него есть молодая жена, не искалеченная и бесплодная, как я. Да и стал бы он так рисковать ради чужого ребенка и приносить его мне? Ведь Булат едва держался на ногах, его состояние было тяжелым, но он спас этого малыша, какая бы опасность ему не грозила.
Слезы одна за другой падают на подушку, потому что все в моей груди горит от боли. Сначала они тихие, с примесью смирения и отчаяния, но постепенно превращаются во всхлипывания, а после и в рыдания, которые я пытаюсь приглушить, зарывшись лицом в подушку и задыхаясь от собственных неконтролируемых эмоций.
Как он мог так поступить со мной?
Этот вопрос мучает меня уже два года, не давая забыть, двигаться дальше. И даже когда кажется, что все прошло, что я отпустила, оказывается, что боль лишь затаилась, чтобы снова нахлынуть лавиной в тишине одинокой ночи, или в середине ясного дня, стоит только уловить мимолетный запах аниса или поймать взглядом темную макушку похожего, но не являющегося Булатом Тагировым, мужчины.
Я ничего не знаю о нем. Да, он богат, но не знаменит, если только это не криминальные круги, в которых он родился. Его нет ни в соц. сетях, ни в новостях. У меня не осталось ни единого знакомого, кто знал бы о нем хоть что-то. Словно я прожила три года с призраком, а не с человеком.
И теперь вот это.
У Булата есть сын. Такой долгожданный и желанный. Назвал ли он его Асадом, как планировал назвать нашего с ним сына, родись он когда-нибудь? Асад – значит лев на их языке, а он всегда говорил, что наш сын будет львом. И этот малыш действительно похож на львенка. У него густые рыжие волосики, чем не львиная грива? И хотя на Булата с его черными волосами и смуглой кожей мальчик ни капельки не похож, я все равно уверена, что это его сын. Потому что глаза не лгут. А у малыша именно его глаза – темные, как кофе. И даже вырез… Похож.
Каким же жестоким уродом нужно быть, чтобы подбросить мне своего сына? Я думала, Тагиров уже достиг своего предела в тот день, когда бросил меня, но я ошиблась. Он оказался еще хуже, чем я считала. Разве мало я пережила после его предательства? Он ведь ничего от меня не оставил, уничтожил, как человека, как личность.
Сейчас уже бывают дни, когда я просыпаюсь утром, не думая о нем, радуясь редкому зимнему солнышку и улыбаясь прохожим, которые не замечают красоту простого момента. Меня в такие дни радуют даже самые простые мелочи, вроде вкусного кофе и быстро сформированного отчета на работе. По пути домой я захожу в какой-нибудь ресторанчик и вкусно ужинаю, а зайдя в пустую квартиру, не ощущаю одиночества, наслаждаясь интересной книгой или фильмом. Мое сердце не болит. Не помнит.
Но потом наступает ночь…
Холодная, безжалостная ночь давит на меня, заставляя в полной мере ощутить всю безысходность, которая наполняет мое существование с того момента, как он ушел.
Булат был моим счастьем. А теперь этого счастья не стало, осталась лишь возможность радоваться мимолетным вещам, которая, впрочем, иллюзорна и исчезает, стоит мне скинуть с себя оцепенение, в котором я живу при свете дня. Притворяясь, играя роль, насилу улыбаясь и делая вид, что это искренне. Что моя радость – не иллюзия, а что-то настоящее. Но настоящим был только Булат. Его потеря иссушила мою душу, ослабила мой дух. Я просто не живу, выживаю без него, влача свое жалкое существование. И мне казалось, что нет ничего, что может сломить меня еще больше, но глядя теперь на этого ребенка, мне еще более невыносимо жить.
Ребенок Булата. Его сын. Тот, о котором мы так мечтали, но которого я так и не смогла ему подарить. Ущербная. Бракованная. Жена, которая не может дать семью. Неудивительно, что я оказалась не нужна ему такая! И я смирилась. Даже перестала ненавидеть его, потому что любовь всегда перекрывает. Но почему он снова поступил так со мной?! Зачем появился после двух лет молчания? И как мне заставить себя смотреть на этого невинного малыша, не перенося на него всю злобу и горечь, которую я ощущаю из-за его родителей? Как заботиться о нем, не вспоминая каждый раз, когда гипнотизировала глазами телефон в течение этих двух лет, надеясь, что Булат позвонит? Что я все равно нужна ему, что он понял свою ошибку, что тоже не может без меня.