— Ага, так ты признаешь это?
— Да, я признаю. Но и ты ведь должна признать, что я мог бы жениться на более богатой леди.
— На леди Старая Язва, например.
— Неважно. Леди Старая Язва могла бы предотвратить эту язву нашей совместной жизни, которая с каждым днем становится все глубже. Как тебе известно, я промотал почти все свое состояние, у меня ничего не осталось, кроме навыков игры в карты. Я отправлялся сюда со смутной надеждой, что здесь меня встретят наивные голуби, а ястребы остались по ту сторону Атлантики. Что же получилось на самом деле? Обнаружилось, что самый бесхитростный обитатель нью-йоркского салона будет самым хитрым в Лондоне! Я уже спустил добрую сотню фунтов без всякого шанса вернуть их обратно.
— Ну, и что из этого следует? Что за великолепная идея посетила тебя?
— Итак, ты готова выслушать ее?
— Какая любезность с твоей стороны — спросить моего разрешения! Говори! А вот соглашусь ли я с твоей идеей — это уже другой вопрос.
— Хорошо, Фан, ты своими собственными словами подтвердила, что не будешь упрекать меня за то, что я скажу.
— Если это только твоя идея, что тут бояться? Однако какие мои слова ты имел в виду?
— Ты сказала, тебе было очень жаль, что я не женился на леди.
— Да, я сказала. Ну и что с этого?
— Больше, чем ты могла подумать. Значение этих слов для меня очень важно.
— Я подразумевала только то, что сказала.
— Ты сказала это в запале злости, Фан.
— Я это сказала вполне серьезно.
— Ха-ха! Я-то знаю, что это было бы слишком хорошо для тебя!
— Слишком хорошо? Ты себе льстишь, я думаю. Возможно, когда-нибудь ты поймешь свою ошибку.
— Ничего подобного. Ты любишь меня настолько, Фан, насколько я об этом знаю. Я сказал все это только для того, чтобы сделать свое предложение.
— Да ну тебя! Я все равно не стану любить тебя больше. Ну, Дик, ты хотел сказать мне что-то? Давай уже!
— Я хочу попросить у тебя разрешения…
— Разрешения на что?
— Жениться повторно!
Жена его последних двенадцати месяцев застыла в недоумении, как пораженная выстрелом. В ее взгляде читались гнев и удивление.
— Ты говоришь об этом серьезно, Дик?
Она спросила это автоматически. Она и так видела, что он был вполне серьезен.
— Подожди, я сейчас поясню свою мысль, — ответил он и приступил к разъяснению.
Она терпеливо слушала.
— Собственно, я хотел предложить вот что. Ты предоставляешь мне свободу жениться повторно. Кроме того, ты помогаешь мне практически осуществить это — для нашей общей выгоды. Мы сейчас находимся в стране, которая как раз подходит для подобного действия; и я — без ложной скромности — именно тот человек, который может использовать эту ситуацию. Эти янки — богатые люди. И среди них имеется много наследниц крупных состояний. Было бы странно, если б я не выбрал одну из них себе в жены! Не могут же они быть изящнее и красивее тебя, Фан, так же как не могут не заметить моей привлекательности!
Этот «комплимент», как ни странно, не встретил возражений. Жена позволила говорить дальше и продолжала слушать молча.
— Было бы глупо закрывать глаза на нынешнее положение вещей. Никто из нас не виноват. Мы сами себя одурачили. Твоя красота помешала мне полностью раскрыть свои возможности в жизни, да и моя довольно симпатичная внешность — я уже говорил об этом — сделала то же самое с твоей жизнью. Это были взаимная любовь и взаимное крушение надежд — одним словом, обманулись мы оба.
— Истинная правда! Продолжай!
— Какая у нас перспектива? Я, сын бедного пребендария[23], а ты… хорошо, это сейчас неважно, мы говорим о сегодняшних делах нашей семьи. Мы приехали сюда в надежде улучшить наше положение. Но земля молока и меда[24] на самом деле оказалась полной злобы и горечи. Мы имеем на сегодня одну сотню потраченных фунтов. Что мы будем делать, когда они кончатся, Фан?
Фан нечего было ответить на это.
— Мы можем ожидать здесь разве что некоторого уважения к нашему аристократическому происхождению, — продолжал муж-авантюрист. — Мы здесь потратили наличные деньги, но что мы можем иметь взамен — я или ты? Я не умею ничего, разве что управлять лошадьми, развозящими пассажиров, а ты — разве что смогла бы настроить свое музыкальное ухо на восприятие звуков швейной машинки или шипящего пресса. О небеса! Нам неоткуда ждать помощи!
Бывшая красавица Бромптона, потрясенная открывшейся перспективой, встала с кресла-качалки и снова начала ходить туда-сюда по комнате.