Корнелия выскочила на балкон, чтобы получше разглядеть эту захватывающую картину.
— Интересно, что это за пароход? — сказала она. — Наверное, это «Канард»[10], один из тех огромных океанских пароходов!
— Ты ошибаешься, Нил. Жаль, что это не он, и жаль, что я сейчас не плыву на нем. Но слава богу — пройдет несколько недель, и я уплыву отсюда на пароходе.
— Как! Тебе уже надоел Ньюпорт? Другого такого приятного уголка мы не найдем даже в Европе. Я уверена, что не найдем.
— Зато мы найдем более приятное общество и лучшие развлечения.
— Что ты имеешь против здешнего общества?
— То же, что оно имеет против нас. Я не говорю о местных. Они ведут себя вполне прилично. Я говорю о тех, кто приезжает сюда на лето, как и мы. Ты спрашиваешь, что я имею против них. Странный вопрос!
— Я ничего особенного не заметила.
— Зато я заметила! Эти Дж., Л. и Б. смотрят на нас презрительно, поскольку мы дочери лавочников! Ты же не могла не заметить этого.
Мисс Инскайп нечего было возразить, поскольку она действительно заметила, что кое-кто из этих людей посматривал на нее свысока. Но она была из тех, кто не придавал большого значения светским условностям, и такие нюансы ее мало волновали.
Однако гордой и честолюбивой Джулии все это было небезразлично. Нельзя сказать, что ею полностью пренебрегали, однако общество, собравшееся на фешенебельном морском курорте, относилось к ней с презрением, особенно вышеупомянутые Дж., Л. и Б.
— Но в чем причина? — продолжала она с возмущением. — У нас лавочниками были отцы, у них — деды. В чем разница, хотела бы я знать?
И снова мисс Инскайп нечего было ей возразить.
Не желая раздражать гордую и честолюбивую кузину, она попробовала ее успокоить:
— Хорошо, Джулия, пускай мисс Дж., мисс Л. и мисс Б. смотрят на нас свысока, но зато их братья совсем не такие. Я тебя уверяю, что они совсем не такие!
— Оставь в покое их братьев! Что толку, что они снизошли до нас? Не делай из меня глупышку, Нил! Миллион долларов — наследство, оставленное мне отцом, которое я получу после смерти матери, — вполне объясняет их внимание. К тому же, если зеркало мне не врет, я очень недурна!
Да, она имела все основания говорить так! Трудно найти девушку, которая была бы «недурна» так же, как Джулия Гирдвуд. Зеркало отражало этот цветок, уже успевший распуститься и принять совершенные формы. С такой внешностью дочь лавочника чувствовала себя герцогиней. Ее лицо и фигура были совершенны в равной степени. Такая девушка не могла не нравиться; хотя, как это ни странно, она вызывала у окружающих также неприятное чувство некоей опасности. Подобным свойством печально прославились Клеопатра[11], Лукреция Борджиа[12] или красавец-убийца Дарнли[13].
В ней невозможно было отыскать ни одной неуклюже-грубоватой черты, даже малейшего признака неаристократического происхождения или деревенщины и всего того, что этому сопутствует. Возможно, какая-то простоватость была в ее кузине, Корнелии. Но Джулия Гирдвуд так долго жила на Пятой авеню (здесь находился дом ее матери), что внешне ничем не отличалась от самых гордых девиц этой аристократической улицы.
— Ты права, Джулия, — согласилась с ней кузина. — Ты и богата и красива. Мне жаль, что я не похожа в этом на тебя.
— Ах ты маленький льстец! Может, ты и не такая богатая, как я, но уж красотой мне точно не уступаешь. Впрочем, ни то, ни другое здесь ничего не значит.
— Так почему ты приехала сюда?
— Это была не моя идея. Это мама привезла меня сюда. Если говорить обо мне, я предпочитаю Саратогу[14], где не придают такого значения родословной и где дочь лавочника так же хороша, как и его внучка. Я хотела отправиться туда на этот сезон, но мама возражала. Ничто другое ее не устраивало, только Ньюпорт, Ньюпорт, Ньюпорт! И вот мы здесь! Благодарение небесам! Но это недолго еще продлится.
— Хорошо, но поскольку мы уже здесь, давай наслаждаться тем, что дано здесь каждому: будем купаться и загорать.
— Ага, давай сделаем вид, что нам здесь хорошо! Если опустить тела мисс Дж., Л. и Б. в соленую воду, это во многом оправдает их присутствие в Ньюпорте, например, это могло бы немного улучшить цвет их лиц. Видит бог, как они нуждаются в этом; но я, благодарение небесам, совсем в этом не нуждаюсь!
— Но ты будешь купаться сегодня?
— Нет, не буду!
— Но кузина! Это же восхитительно!
— Ненавижу!
— Ты шутишь, Джулия?
— Нет, просто я хотела сказать, что ненавижу купаться в окружении этой толпы.
— Но ведь невозможно быть на пляже в одиночестве!
10
Здесь и далее упоминаются корабли известной английской пароходной компании «Белая звезда Канарда», названной по имени основателя. Корабли этой компании перевозили почту в Канаду и Соединенные Штаты.
11
Царица-куртизанка, злой гений Египта. Хитрая, жестокая, малодушная и коварная, строившая свое благополучие на несчастьях других, в конце концов должна была погибнуть, запутавшись в сетях собственных интриг.
12
Одна из самых известных женщин в мировой истории, дочь всесильного кардинала Родриго Борджиа (1480–1519), красавица, ставшая любовницей двух своих братьев. Немало ее поклонников поплатились за роковую страсть собственной жизнью.
13
Как известно, в убийстве католика Генри Дарнли, бывшего регентом Шотландии и впоследствии задушенного, была обвинена его супруга Мария Стюарт.