Я вопросительно посмотрела на Эрика.
— Ну что, ты все еще хочешь исправить свою оплошность? Или продолжим искать станцию?
— Давай доберемся ближе, посмотрим, есть ли там место для посадки, — порешил Эрик.
Я ускорилась. И через полчаса мы уже вышли на орбиту планеты, картина которой завораживала. В просветах между голубых и синих облаков довольно высокой плотности можно было рассмотреть детали поверхности. Она казалась гладкой, местами проступали складки холмов, виднелись горы, а между ними глубокие ущелья красивого серо-голубого цвета. Конечно, не имелось ни одного океана. Здесь никто не проживал, и даже признаков жизни, судя по данным в компьютере, не зафиксировали.
Но для того, чтобы отремонтировать корабль, это место вполне годилось. Единственной незадачей был очень сильный ветер, порывы которого достигали невероятных величин.
— Если сесть в ущелье, то там будет более-менее безопасно, — сказал Эрик, внимательно глядя на экран.
— Уверен? — повернулась я, заметив, что скулы амеранина дернулись от напряжения.
— Я так думаю. Ну и, в конце-то концов, я не какой-то слабак.
Ясно, хочет загладить свою вину за то, что не послушал меня и полез на рожон, сунувшись к кхантрам.
— Ну смотри, я тебя за язык не тянула, сам вызвался, — съехидничала я, направляя звездолет к более-менее подходящему ущелью.
Гравитация здесь оказалась втрое больше земной, но для амеранина это не проблема.
Я удачно посадила корабль с помощью автопарковщика. На экране появилась новая картинка — уходящие вверх на километр горы, в трещине между которыми мы и находились. Свет сюда почти не попадал, поэтому казалось, что здесь непроглядные сумерки. Далеко вверху узкой полосой синело небо. А еще со скалистых образований свисали огромные сосульки, и устремлялись ленты из застывшей породы, которые очень походили на водопады, но были твердыми.
Убедившись, что все в порядке, мы с амеранином вышли к шлюзу, где в специальном отсеке хранились универсальные скафандры, регулирующиеся под разные размеры. Эрик натянул один из них, нахлобучил шлем, проверил воздухоподачу в баллоне. Пока он одевался, я отыскала на складе нужную деталь и инструменты. Вручила все мужчине.
— Я буду на связи из рубки управления. Запомнил, что менять?
— Запомнил, расстройствами памяти пока не… страдаю, черт побери! — понял, что сказал не то Эрик. Он нервно махнул рукой и вышел в тамбур шлюза, куда потом закачивался новый воздух.
В груди неприятно сжались легкие. Может, я зря выгнала амеранина наружу? Не нравится мне эта планета, недаром тут совсем никто не живет. Я рванула к бортовому компьютеру, чтобы побыстрее увидеть, что происходит в ущелье.
Видеокамера отыскала Эрика быстро, а я тут же включила микрофон.
— Все в порядке? — с беспокойством спросила я.
— Иду к нужному узлу, — ответил амеранин как-то глухо.
Я видела, что его едва не сносит порывами ветра, и это при всей нечеловеческой силе мужчины, причем, в укрытии. Представляю, что творится на самой поверхности голубого шара.
— Будь осторожен, — сказала я, прикусив губу. Так и хотелось крикнуть, чтобы он вернулся. Уж лучше бы я добралась до ближайшей станции, где нам все сделали бы механики.
— Неужели переживаешь за меня, синеглазка? — раздался смешок из динамика.
— Еще чего! Даже и не думаю, — резко ответила я.
Стало совсем не по себе. Я перестала болтать, только смотрела, как амеранин снял прижимной винт, меняя внешний детектор. Он закрыл крышку и оглянулся. Я не сразу поняла, куда он смотрит, но внезапно до меня дошло. Я перевела обзор вверх, заметив, что стало темно. Полосу неба над нами полностью закрыла синяя туча, и казалось, что наступила глубокая ночь. Было в этой туче что-то угрожающее, а я никак не могла понять, что же меня так пугает. Но неприятное предчувствие не уходило. И я снова открыла информацию о этой планете.
В этот момент я почувствовала, как мои глаза расширились. Сердце застучало совсем быстро.
— Эрик, срочно вернись на корабль! Нужно отсюда улетать.
— Мне осталось чуть-чуть, — отозвался он.
— Вали оттуда нахрен! Сейчас начнется стеклянный дождь! — крикнула я в надежде, что амеранин не станет рисковать.
Ти-Риал будто не слышал меня, он продолжал ковыряться в щитке, а я измеряла шагами пол рубки и ругалась на него, с замиранием сердца поглядывая на экран. Снаружи стало совсем темно. А потом с неба пошла мелкая морось.