— Не дождешься, — смело отвечаю я, на что в ответ получаю лишь кривоватый изгиб губ Воскресенского.
Мужчина вновь трогается с места, а остаток дороги мы проводим в молчании. Это и к лучшему. Неизвестно, что он выкинет в следующий раз.
Моему взору открывается необыкновенная картинка двухэтажного особняка, который с одного только взгляда поражает своим величием. Я выбираюсь из красного автомобиля и подхожу к кованым воротам. Медленно провожу рукой, изучая на ощупь. Я знакома с материалом, из которого они изготовлены, и их стоимость мне также известна.
— Что скажешь? — Даниил подходит со спины довольно близко, так, что в нос врезается запах его дорогого парфюма.
— Очень даже, — честно отвечаю я. — Он выглядит дорого, но очень вкусно, Даниил. И мне уже не терпится посмотреть его изнутри.
Губы мужчины изгибаются в открытой улыбке, которая задевает отдаленные струны моей души. Я быстро одергиваю себя, потому как этот наглый и самоуверенный мужчина совершенно не мой типаж. Обычно меня от таких воротит, но, к моему сожалению, не в этот раз.
Мой взгляд случайным образом касается губ Даниила, и я чувствую, как мои щеки покрываются румянцем. Воспоминания трехдневной давности снова всплывают в сознании, заставляя ощущать притяжение, которое рождается в момент близости этого человека. Его темные глаза прожигают, создавая дрожь по всему телу. Мое сердце пропускает удар, усиливая новые неизвестные для меня ощущения.
— Тогда идём, Агния, — Воскресенский нажимает кнопку на пульте, после чего ворота открываются. Мужчина пропускает меня вперед.
— Вау, Даниил, снаружи дом даже кажется жилым. Бассейн, терраса, газон, беседка, — я не могу оторваться от идеального места. — Мечта любого человека.
— Мне бы хотелось Новый год отмечать уже здесь. Справишься? — играя бровями, произносит мужчина.
— Это вызов? — едва могу сдерживаться, потому как радость переполняет меня. Доверить такую ответственную работу незнакомому человеку, который ещё даже не окончил учебу.
— Скорее, просьба, Агния, — ровным голосом говорит Даниил.
— Честно говоря, я не очень понимаю, почему ты готов доверить мне такую ответственную работу. Мало того, что мы не знакомы толком…
— Это временное недоразумение, — обрывает меня Воскресенский.
— Так все же, почему? — настаиваю я.
— Не буду произносить красивых речей о том, как хорошо я разбираюсь в людях и все в таком духе, — мужчина делает небольшую паузу, в то время как я непроизвольно закатываю глаза. — Но ты взрослая девушка, а соглашаешься на брак с незнакомцем. Даже будь в твоей семье сотни или тысячи проблем, то не имей ты какой-то своей выгоды в этом, то очень сомневаюсь, что ты бы согласилась на подобную авантюру. Значит, твоя цель куда более значимая. И судя по тому, что пришлось оплатить твое обучение, мне стало совершенно очевидно, с какой целью ты выходишь за меня. Не решить проблемы родителей, а стать ближе к своей мечте. И это похвально. Следовательно, из всего вышесказанного вывод напрашивается сам собой — ты болеешь своей учебой, а, это значит, что сможешь сделать великолепный проект.
У меня захватывает дух от подобного монолога. С этим человеком нужно держать ухо востро, он, в самом деле, слишком хорошо разбирается в людях. Разумеется, Даниил не добился бы таких вершин к тридцати годам, будь он ветреным и несерьёзным, но его чрезмерная проницательность поражает. По правде сказать, я всегда восхищалась умными мужчинами, а мой будущий муж, судя по всему, таковым и является. Черт! Теперь главное — держать дистанцию настолько, насколько это будет возможно.
Мы проводим здесь по меньшей мере два часа, после чего Даниил привозит меня к родительскому дому. Напряженные углы между нами несколько сглаживаются, поэтому почти все время нахождения вместе не кажется таким уж неприятным.
— Агния, — он останавливается на том же самом месте, после чего поворачивается ко мне. — У меня сегодня в восемь вечера важный ужин с партнером. Он будет с супругой, поэтому твое присутствие необходимо. Я заеду в половине восьмого. Надень что-нибудь сдержанное, но в то же время элегантное, сделай макияж и прическу, — мужчина достаёт пачку купюр максимального достоинства и протягивает мне.
— Что это? — все впечатление портится от одного только жеста. Мне неприятно, и, как мне кажется, Даниил это замечает. Я не беру пачку денег и отворачиваюсь к окну.
— Деньги, Агния, — отвечает он. — Объясни мне, что не так? Что за демонстрация с отворотами?
— Ты вообще можешь себе представить, насколько это унизительно? — вырывается у меня. Я поворачиваю голову в его сторону и буквально тону в суровом взгляде Воскресенского.