Я выбегаю из кабинета отца, чувствуя, как слезы струятся по моим щекам. Нет, это просто невозможно! Я становлюсь разменной монетой своей же собственной семьи. Мне противно от самой себя, и, к несчастью, именно сейчас я ничего не могу с этим сделать.
Некоторое время назад мой брат Костя принимает решение уйти из семьи. И теперь он иногда созванивается с отцом, интересуясь лишь его здоровьем. С матерью все намного сложнее. Он не общается с ней совсем. Да и, по правде сказать, ей это не слишком-то нужно. Короче говоря, денег у брата нет, потому как он только-только поднимается "с колен", имея за плечами кучу кредитов и займов.
Есть ещё вариант — отказаться от своего призвания стать хорошим дизайнером и довольствоваться тем, что есть сейчас. Но именно в этот заключительный год в университете дают такие знания и практики, о которых можно только мечтать.
— Ладно, — я хожу по своей комнате, думая о том, как решить ситуацию без замужества. — В конце концов это не навсегда. А дети… я без ума от них, как и они от меня. Рано или поздно должны же будут появиться в моей жизни.
Словом, я принимаю твердое решение согласиться на условия этого человека. Тем более, что потом будет не так-то просто восстановиться в университете, да и времени пройдет немало, нужно ли будет мне это? Поэтому действовать надо сейчас.
В эту ночь я практически не сплю. Воображение рисует мне разных, совершенно непохожих друг на друга претендентов. Один из них молод, но безобразен, напоминает Квазимодо, другой — и вовсе возраста моего отца, третий — маленький и лысый карлик. Но ни в одном варианте мне не представляется красивый и статный мужчина, который смог бы покорить мое сердце.
На утро я просыпаюсь до такой степени разгоряченная, что едва могу прийти в себя. Все дело в моем интимном, будоражащем все струны души сне. До сих пор ощущаю тепло внизу живота и прикосновения сильных рук, которые ласкали меня так умело и так отчаянно, что я в буквальном смысле забывала, как меня зовут. Черт возьми!
От одних только воспоминаний о таком реальном сне меня бросает в дрожь. Темные глаза мужчина прожигают насквозь, словно наказывая одним лишь взглядом за то, что сбежала, не дав желаемого. Да, именно Даня снится мне и в эту ночь тоже.
Раздаётся стук в дверь, едва я поднимаюсь с кровати. Медленно передвигаюсь по своей огромной комнате по направлению выхода.
— Доброе утро, дочка, — вяло улыбается отец, — пришел сказать, что твой будущий супруг подъедет к обеду.
— Здравствуй, папа! — говорю я без тени улыбки. — Спасибо за информацию. Я буду готова.
— Дочка, — отец мягко отодвигает меня, проходя в комнату. — Прости меня, я не враг тебе.
— Слушай, пап, я вот не пойму. Ты столько лет практически игнорировал мое существование и существование Кости, а теперь твоя мягкость мне и вовсе непонятна. Скажешь, что произошло?
Отец меняется в лице, но продолжает молчать, вероятно, обдумывая мои слова. Честно говоря, в последнее время он сильно сдал, и, судя по всему, это связано с финансовым вопросом.
— Сейчас не время, дочь, — холодно отвечает он. — Прошу, не выкидывай ничего перед будущим супругом.
— Я и не собиралась, — спокойно отвечаю я. Это, в самом деле, чистая правда. — Хочу знать пару моментов, чтоб заранее себя морально подготовить.
— Я слушаю тебя, — тихо говорит мой родитель.
— Сколько этому несчастному лет, что он, не зная меня, готов взять в жены? И похож ли он на Квазимодо? — выгибаю губы в ироничной ухмылке.
— Агния! — восклицает отец, после чего несмело улыбается. — Ему двадцать девять лет. И на Квазимодо он не похож. Выглядит неплохо.
— Отлично, тогда с нетерпением жду встречи, — говорю я, после чего закрываю за отцом дверь.
Удивительно, но от спокойствия не остаётся и следа, когда стрелки на часах приближаются к назначенному времени. Ощущаю лёгкий мандраж, что для меня совершенно не свойственно.
Из окна своей комнаты я наблюдаю, как к дому приближается тот самый красный спорткар, который находился здесь и вчера. Я задергиваю штору, не желая следить за этим мужчиной, хотя в другой ситуации мне, скорее всего, было бы любопытно понаблюдать со стороны. Надеваю свою любимое маленькое чёрное платье, которое есть в гардеробе почти каждой женщины, и смотрю на саое отражение в зеркале. Недурно. Волосы оставляю распущенными, макияж делаю неброский, и в целом своим образом я остаюсь довольна.
Открываю дверь комнаты и морщусь. Мать уже что-то щебечет в ухо богатому гостю, а меня непроизвольно передергивает. Ненавижу подхалимство, а эта женщина именно таким образом пытается понравиться окружающим. Задерживаюсь на лестнице, дожидаясь пока они не пройдут в столовую, и как только их головы скрываются в соседней комнате, я начинаю движение по ступенькам.