Дениза Алистер
Жена для политика
1
Джесси вошла в вагончик. Поверх тесного ярко-оранжевого купальника на ней был грубый просторный шерстяной свитер, закрывавший ее от шеи до колен.
— Поторапливайся, дорогая, — увидев ее, сказала Пат, — фотограф тебя ждет.
Она прошла через вагончик, чувствуя, как при каждом движении узкий купальник врезается ей в тело.
Патриция, редактор фотоотдела журнала, смотрела на нее из угла вагончика.
— Это тот самый — оранжевый?
— Да, — пробормотала Джесси, стягивая с себя свитер. — Я поторапливаюсь.
Она бросила свитер в парусиновую сумку, стоявшую в углу, и расправила купальник.
— Ты считаешь, он достаточно открытый? — Вчера они с Патрицией выбрали этот купальник, но вопрос продолжал ее волновать.
— Повернись. — Она покрутила рукой. Джесси медленно повернулась, хотя осмотр явно не имел никакого значения. Всего две тоненькие оранжевые полоски! Что-либо более откровенное трудно даже представить.
— Он достаточно открытый. — Патриция повернула ее еще на пол-оборота и расправила завернувшийся краешек.
— Если бы наши купальники не были открытыми, журналы не раскупались бы в таком количестве, и нас не было бы здесь.
Из своих двадцати девяти лет пятнадцать Джесси проработала фотомоделью, однако так и не смогла преодолеть стеснительность. Она всегда чувствовала неловкость, рекламируя купальники и нижнее белье, что, к сожалению, было ее основным занятием.
Девушки вышли наружу. Тотчас солнце спряталось за тучу, и песок зашуршал под порывом холодного ветра. Тихо шелестели волны Мексиканского залива, разбиваясь о пустынный берег, где проходили очередные съемки.
— Солнце уходит. Давайте поторапливаться, пока еще можно снимать. — Тони, фотограф журнала, работающий по договору, продумывал композицию следующих снимков. — Джесси готова?
— Почти. А как волосы? Их намочить? — спросила Пат. — Подойди сюда, Джесси. — Она пошла к столику, у которого стоял парикмахер с пульверизатором в руке.
Джесси направилась к ним, дрожа от холода. Всего час назад тот же самый парикмахер делал ей завивку. Теперь он должен расчесать ее волосы и намочить их. В какой-то момент внутри вспыхнуло раздражение. С ней обращались как с куклой: одевали и раздевали, заставляли встать так и этак, таскали с места на место. Вся ее жизнь состояла из проведенных впустую часов и ненужных действий.
Джесси не собиралась заниматься этой работой так долго. Первые пять лет было замечательно, потом она терпела, а последние пять лет… Да, последние пять лет она решала, чему бы посвятить свою жизнь.
Когда она подошла к столику, то уже прекрасно владела собой. Она стояла, послушно наклонив голову, пока парикмахер расчесывал копну ее волос, время от времени поливая ее водой и следя, чтобы ни один волосок не остался сухим.
Внезапно острая боль пронзила живот. Джесси похолодела. Спазмы прекратились так же неожиданно, как и начались. От облегчения у нее закружилась голова, и она вздохнула, расслабляя напряженные мышцы. Такие спазмы повторялись многие годы каждый месяц с точностью часового механизма.
Она провела по животу рукой и утешила себя мыслью, что завтра истекает срок ее контракта. Уже завтра она займется поиском какого-нибудь другого дела, завтра поедет к Стефану. Едва подумав о нем, она почувствовала, как легко стало у нее на сердце. Он был ее единственной любовью и, одновременно, ее позором. Сейчас он был и ее надеждой на будущее.
— Мы готовы! — крикнул Тони. Камера стояла у самой воды.
— Почти все! По-моему, неплохо, — сказала Патриция, отходя в сторону и глядя, как гример наводит на Джесси окончательный лоск.
— Наверное, это последняя съемка сегодня: солнце заходит. — Патриция подтолкнула Джесси к воде. — Давай постараемся.
— По-моему, холодает, тебе не кажется? — Патриция коснулась ее руки.
— Осталось совсем чуть-чуть. С тобой все в порядке?
— Небольшие колики. Ничего страшного. Джесси направилась к воде, размахивая руками, чтобы согреться. Дул холодный ноябрьский ветер, и было бы совсем некстати покрыться гусиной кожей.
— Тони, как ты думаешь, — Патриция проворно следовала по пятам, — ей нужно зайти в воду? По-моему, это было бы неплохо.
Непрерывно размахивая руками, стараясь не посинеть от холода, Джесси скакала на мокром песке в нескольких дюймах от прибоя, пока редактор обсуждала с фотографом, стоит ли ей заходить в воду. Можно подумать, она может стоять на берегу сколько угодно. Она чувствовала в низу живота тупую боль и мечтала лишь о том, чтобы съемка поскорее закончилась.