— Прости, я не так выразился.
— Если не возражаешь, я хотела бы вернуться в отель.
Сердце Джесси бешено стучало. Она постаралась выбраться из вихря эротических образов, кружащихся у нее в голове и затуманивающих сознание.
— Ты заедешь со мной еще в одно место перед тем, как я отвезу тебя в отель?
— Куда?
Он покачал головой.
— Просто пошли со мной.
— С какой стати я должна тебе доверять, когда все во мне сопротивляется?
— Я никогда не обижу тебя, Джесси. Никогда!
Точно так она однажды поклялась своей сестре Ребекке. Теперь-то она знала, что этого нельзя обещать. Жизнь слишком непредсказуема, а человеку свойственно ошибаться. Но она согласилась и не пожалела об этом.
Диллон остановил машину на проселочной дороге далеко за городом. Вокруг не было ни души. Не говоря ни слова, он взял Джесси за руку и повел к вершине холма, поросшего кустарником. На фоне освещенного луной неба виднелся черный силуэт одиноко стоящего дерева. У подножия холма расстилалась долина, рассеченная серебряной лентой реки.
— Это Рио-Гранде, — тихо сказал Диллон. — Отец переплывал ее в нескольких милях от этого места ночью в проливной дождь.
— Он был…
— Вне закона. Незаконно приехал в США из Мексики, чтобы наняться на работу.
— А твоя мама?
— Ее отец — Харлон Сиддонс.
Это имя было знакомо Джесси. Харлон Сиддонс — один из самых зажиточных людей Техаса. Он когда-то сделал хорошие деньги на торговле скотом. А потом, во время нефтяного бума, охватившего Техас, на участке Сиддонсов была найдена нефть.
— Как же получилось… — Джесси умолкла.
— Как она встретилась с моим отцом? Впервые она увидела его, когда он был временным рабочим на их ранчо. В следующий раз они встретились в Хьюстоне. Он управлял ее кэбом. Она усмотрела в этом знак судьбы, и они стали встречаться.
— Так просто? — Она улыбнулась, стараясь представить Флоренс юной девушкой, настолько романтичной, чтобы отважиться на такой шаг.
— Да, просто. С тех пор они никогда не расставались.
— А как к этому отнесся ее отец?
— Он отрекся от нее.
Джесси была поражена.
— За то, что она влюбилась?
— За то, что забеременела от темнокожего крестьянина, которому была нужна лишь затем, чтобы получить гражданство.
Ей было больно видеть холодный гнев в глазах Диллона и жутко от того, что отец так мог поступить со своей дочерью.
— Бедная твоя мать. Они поженились? — Джесси начинала понимать, почему Диллон так восхищается своей матерью.
— Да.
— И родился ты?
— Нет, тот ребенок умер. Второй тоже. Я был третьим. Следующий тоже не выжил. Лита была пятой.
— Твоей матери было очень тяжело! — Она могла только гадать, каким трудным было детство Диллона, и изумляться, как он мог стать тем, чем был сегодня.
— Намного тяжелее, чем ты думаешь, — спокойно сказал он.
Диллон обвил Джесси руками, прижав спиной к своей груди. Тихий голос звучал у самого уха:
— Я никогда не видел, чтобы два человека любили друг друга сильнее, чем мои родители. В нашем доме было то, чего нельзя купить ни за какие деньги. Но была в нем и печаль. Отец был гордым человеком и не мог забыть, чем пожертвовала мать ради него. Он работал до изнеможения, стараясь вернуть ей хоть часть потерянного. И в конце концов он лишил ее самого дорогого на свете: любимого человека. Он умер молодым.
Джесси подняла голову, коснувшись затылком его груди, и посмотрела в бездонное небо, с миллионами мерцающих звезд.
— Наверное, ее отец изменил решение, когда понял, как он ошибался?
— Нет. — Голос Диллона стал жестким. — Впервые я увидел деда, уже учась в юридической школе. Тогда он наконец решил, что я все-таки не просто полукровка, не заслуживающая его внимания. Я хотел съездить ему по физиономии, но мама была так счастлива. В ее жизни было столько потерь, что ради нее я смирил себя и, сколько мог, принимал благосклонность деда.
— А потом?
— Пошел работать в большую престижную фирму, куда он меня устроил. Он открыл для меня контору, где я работал в основном как защитник. Изучал закон, хотел помогать простым людям, таким, как мой отец, работающим в поте лица, приехавшим сюда в поисках лучшей жизни, но попавшим в нищету. На каждом шагу им приходится бороться, отстаивать свои права. Здесь их жизнь ничуть не лучше, чем раньше.
— Почему же ты это оставил и ушел в политику?
— Решил, что тогда смогу делать добро для большего числа людей.