— Да.
Джесси свесила ноги с кровати и села, стараясь собраться с мыслями. Часы рядом с телефоном показывали без пяти двенадцать. Она проспала намного дольше, чем ей казалось.
— Кто это?
— Это Флоренс Сиддонс Руис. Я звоню из вестибюля. Если вы не хотите есть, то позвольте угостить вас чашечкой кофе. Я сегодня очень плохо спала и с радостью узнала бы, что вы спали лучше. — Так как? — уже ласково закончила она.
— Да, но… — Джесси еще раз растерянно взглянула на свое отражение, — я даже не одета.
— О, ничего, дорогая. Спускайтесь. Для меня можете не одеваться. Я не та, на кого вам надо производить впечатление. Уверена, что вы выглядите, как всегда, прекрасно. Встретимся в ресторане? Минут через десять, хорошо?
Джесси не успела ответить, а трубка уже утихла.
— Да! Конечно! С радостью! — сказала она в пустое пространство, кладя трубку на место.
Времени раздумывать не было. Она понеслась в ванную умыться, натянула старые джинсы и свитер с длинными рукавами и широким вырезом. Этот свитер имел обыкновение слезать то с одного плеча, то с другого. Но такая экипировка была удобной и подходила практически для любого случая.
Войдя в ресторан, Джесси сразу поняла свою ошибку. Ее бледное лицо без всякой косметики и расчесанные несколькими движениями щетки волосы резко контрастировали с обликом грозной и таинственной женщины, поднявшейся ей навстречу.
Нынешняя Флоренс Руис не имела ничего общего со вчерашней милой, хлопотливой хозяйкой дома. Простое платье заменил великолепно сшитый костюм. Прекрасная прическа. От нее веяло деньгами и хорошими манерами. В холодных глазах — железная воля и никакого извинения.
— Сегодня вы выглядите совсем по-другому, — сказала Флоренс, когда Джесси села за стол. — Юная и невинная. Я очень рада, что вы составили мне компанию.
— И я очень рада, что вы меня пригласили. — Джесси развернула салфетку. — Вы сегодня прекрасно выглядите.
— Спасибо. — Флоренс улыбнулась, но глаза остались ледяными. Не желая более попусту тратить время на любезности, она спросила:
— Диллон рассказывал вам что-нибудь о себе?
— Немного.
— А о своих желаниях?
— Только то, что он хочет помогать людям.
Флоренс коротко рассмеялась.
— Да, конечно! И вы, по-видимому, считаете себя его помощником в крестовом походе?
— Я не…
— Не надо отрицать, дорогая. Это было видно вчера каждый раз, как только вы поворачивались в его сторону. К сожалению, он, по-моему, тоже вами увлечен. Однако есть некоторые вещи, которые вам следует знать.
Собираясь поведать Флоренс, что вся инициатива в данном вопросе исходила от ее сына, а она мечтала лишь о том, как бы поскорее от него отделаться, Джесси сказала:
— Вы теряете…
— Стоп! — Флоренс подняла руку. — Я пришла не для того, чтобы ругаться. У моего сына неограниченные возможности. Вы думаете, что сенат — это предел для него? Ничего подобного. С помощью отца через несколько лет он станет губернатором, а после этого — Белый дом и, может быть, даже президентство. И он к этому стремится.
Следующие слова она произнесла нежно, если только у удава возможна нежность.
— Да, Диллону нужна женщина, но не думаете же вы, что он такой дурак, и будет всем рисковать для кого-то вроде вас?
Джесси едва сдерживала охватившую ее злость. Она, видите ли, не подходит Диллону! Это Диллон не подходит ей!
— Ваш сын…
— Мой сын помолвлен с женщиной, которая выше всяких похвал, — холодно сказала Флоренс. — С женщиной из такой же знатной семьи, как и семья Сиддонсов. А ты, — она ткнула сухим пальцем в сторону пораженной Джесси, — женщина, которая проводит ночь с мужчиной, которого едва знает. Женщина, которая живет тем, что выставляет напоказ свое тело. Ты дождешься скандала, и из-за тебя рухнет карьера Диллона. Пресса случайно не заключила с тобой контракт?
Прошло несколько секунд, пока Джесси восстанавливала дыхание и размышляла, не запустить ли во Флоренс стаканом, перед тем как уйти. Но лицо Флоренс подобрело, и к ней снова вернулась улыбка. Она наклонилась к Джесси и прошептала:
— Давай, для пользы Диллона, оставим этот разговор между нами.
— Послушайте, леди! — Джесси, побледнев от ярости, попыталась выбрать из своего словарного запаса что-нибудь более или менее приличное. Еще никто и никогда не говорил с Джессикой Кардер в таком тоне!
Вдруг сильная рука легла ей на плечо. Обернувшись, она с удивлением увидела Диллона. На сердце сразу стало радостно. Он приник к ней в продолжительном поцелуе. Теперь ни у кого вокруг не должно было остаться сомнений, как он рад ее видеть.