На беду, с той же самой ярмарки в Нукк возвращался и Перри Броуветт. Остановившись, любезно предложил нас подвезти до «Высоких Сосен». Я согласилась, исключительно ради тетушки, которой пешая прогулка в десять верст по мартовской грязи вряд пошла бы на пользу. Тобиаса оставила сторожить коляску, заявив ему, что пришлю подмогу, как только доберусь до поместья.
По дороге тетушка задремала, а Перри перешел к решительным действиям — полез ко мне под юбку. На этом наше дружеское общение закончилось — от простейшего магического заклинания лорд Броуветт вылетел из коляски и угодил в весеннюю лужу. С тех пор затаил на меня обиду — и за то, что я оказалась магичкой, а Перри этого не знал, хотя сам носил в себе зачатки Темного дара. И еще за то, что я позаимствовала его коляску, чтобы отвезти тетушку домой, а ему пришлось идти пешком до своего поместья — Тобиас пригнал ее только вечером.
С тех пор Броуветт всячески поливал меня грязью, распуская сплетни одна другой интереснее. Например, что я якшаюсь с крестьянами куда более близко, чем позволила ему. Увлеченно придумывал имена моих любовников, не забывая делиться своими фантазиями с теми, кто хотел его слушать. И с каждым месяцем его список становился все более обширным. Вот и сейчас, окинув меня осоловевшим от вина взглядом, спросил у моего мужа — а знает ли он, что у него есть соперники? Причем, не в этом зале, а среди простых мужиков — да-да, среди тех, кто сейчас горланит песни в саду, словно это не бракосочетание двух отпрысков знатных семейств, а попойка в местном трактире.
На «попойку» я лишь усмехнулась — в Бальном Зале, судя по хохоту и громким голосам, происходило то же самое, только песни горланили немного другие.
Тут голос подал Тайлор Бростон.
— Я знаю, что у меня есть соперник, — заявил он, взглянув на меня с легкой улыбкой. — Но так даже интереснее.
Хотела было у него поинтересоваться, что в этом интересного, но тут лорд Броуветт снова открыл рот, решив выдать очередную порцию разоблачений.
Правда, не успел, потому что я его опередила.
— Дорогой мой Перри! — улыбнулась ему кровожадно. — Я только что видела вашу скучающую невесту, которая не слишком-то в восторге от общества старого генерала Уилка. Подозреваю, он ей до печенок надоел своими рассказами о боях на стороне Альянса. Думаю, уж не развлечь ли мне ее, как вы развлекаете моего мужа? Аннете будет крайне интересно узнать о вашей любви к длительным пешим прогулкам, — намекнула ему. — Особенно в весеннюю пору.
— Колючка, — возвестил тот, залпом допив бокал. — Желаю вам удачи, лорд Бростон! И она вам несомненно понадобится — с нашей-то леди Одри!.. — И препротивно ухмыльнулся. — Не такая уж это простая задача — укротить неукротимую. — Хотел было уйти, но все-таки не удержался от очередной порции грязи: — А вы в курсе, что ваша жена по утрам предпочитает… гм… разъезжать по округе в мужском седле и в мужской одежде, и посмотреть на это зрелище собираются все крестьяне Гленншира? И даже преподобный Вольтер перенес свою службу на другое время, чтобы к этому времени освободиться и тоже поглядывать на дорогу.
— Преподобному Вольтеру давно уже за восемьдесят лет, — возразила я, — так что его вряд ли интересуют подобного рода развлечения. В отличие от вас, милый лорд Броуветт! — Уж его-то подглядывающим я видела много раз. — А то, что на встречу ко мне приходят арендаторы… К кому им еще приходить, если я давно уже уволила проворовавшегося управляющего? И это мое личное дело, в каком виде я объезжаю свои собственные земли. Кстати, когда вы, лорд Броуветт, последний раз сидели в седле? И в курсе ли вы того, что происходит в ваших владениях?
Я могла бы многое ему рассказать, но не стала. Развернулась и ушла, оставив мужчин наедине. Подумала, ну и пусть… Пусть они и дальше делятся своими секретами! И чем больше Перри Броуветт расскажет обо мне всякой грязи, тем будет даже лучше.
— Что он тебе сделал? — спросил Тайлор, обнаружив меня на дальнем балконе.
Держа в руке бокал с водой, я смотрела на горевшие в саду магические огоньки. Над темными кронами порхали светящиеся бабочки и распускали бутоны магические цветы; причем, сотворила их вовсе не я — подобное чудо в ночное небо запустил либо мой муж или же его друзья-маги.
И сделали они это для моих гостей.
— Броуветт меня терпеть не может, — пожала плечами. — Пытался поцеловать, затем предлагал всякие непотребства, хотя знал, что я помолвлена. Но я его жестоко покарала, и с тех пор он затаил на меня обиду.